Викторина с ДРАМАТИЗАЦИЕЙ (9кл, МХК)

Сам себе РЕЖИССЁР → МХК и уроки РИСОВАНИЯ

______________________________

Шишкова Ольга Николаевна

Первая проба:
Викторина с ДРАМАТИЗАЦИЕЙ
[9кл, МХК]

Обобщающий урок по теме «Живопись XVII века»

На курсах по культурологи в институте повышения квалификации (ФПППК МИОО) после занятий В.М.Букатова решила «социо/игровую режиссуру» осуществить на своём уроке МХК. Остановилась на обобщающем уроке по теме “Живопись XVII века”. В качестве учебного материала для событийного ряда викторины с драматизацией были взяты следующие картины:

Питер Пауль Рубенс «Марс и Рея Сильвия» /1620/

Харменс ван Рейн Рембрандт «Давид и Ионафан» /1642/

Меризи да Караваджо «Призвание апостола Матфея» /1599-1600/

Диего Родриго де Сильва Веласкес «Кузница Вулкана» /1630/

Никола Пуссен «Танкред и Эрминия» /1630-1631/

Этот список был помещён на доску.

Перестановка столов

Когда учащиеся зашли в класс, данный список сразу привлёк внимание и несколько человек спросили, для чего он написан. Я ответила, что возможно он пригодится, и предложила ребятам переставить столы по-другому (сделать рабочие гнёзда).

Питер Пауль Рубенс «Марс и Рея Сильвия» /1620/

На некоторых лицах появилось недоумение. Один из учащихся сказал:

– Но ведь некоторые из нас при таком положении столов будут сидеть к Вам спиной.

Девушка, которая считается очень хорошей ученицей, с беспокойством отметила, что не сможет видеть учителя. На что я сказала:

– Зато ты сможешь видеть глаза товарищей, а на нашем сегодняшнем уроке это важнее, чем видеть учителя.

Харменс ван Рейн Рембрандт «Давид и Ионафан» /1642/

Столы были переставлены быстро, и ученики сразу поспешили занять места, объединившись в соответствии с ранее установившимися симпатиями.

Колечки

Но тут я попросила их всех выйти к доске. И для объединения в малые группки применила приём “Колечки” (теперь считаю, что “Колечки” нужно было делать до перестановки парт, но тогда я этого ещё не понимала).

Меризи да Караваджо «Призвание апостола Матфея» /1599-1600/

Первые два раза ребята стремились объединиться опять по симпатиям, но когда было поставлено игровое усложнение, что в новом колечке сосед справа и слева должен быть другим, среди девятиклассников вышло замешательство. И их растерянность длилась несколько секунд.

Наконец ребята приняли это условие. И стало весело. Непривычный приём заставил ребят раскрепоститься.

Диего Родриго де Сильва Веласкес «Кузница Вулкана» /1630/

После нескольких делений/объединений, когда ученики образовали группки по пять человек, я объявила «Стоп». Случайные пятёрки стали временными командами, которые и расселись по гнёздам.

Ребятам было предложено сформировать названия своих команд с использованием букв из своих имен (при этом можно было добавлять другие). В результате (после недолгих споров) на доске появились записи: “Такада”, “Соты”, “Туда”, “Элион”.

Единодушие в выборе

Для класса были заготовлены цветные репродукции картин, список которых был на доске (все они так или иначе рассматривались на предыдущих уроках). По нескольку экземпляров каждой из этих репродукций было сложено в «Мешочек». Всем командам было предложено отправить посыльного, который вытащил бы из «Мешочка» по три картинки (разных).

Никола Пуссен «Танкред и Эрминия» /1630-1631/

В трёх командах посыльный определился сразу, а вот из четвёртой рванулось ко мне сразу два человека. Каждый из них явно хотел лидировать. Пришлось предложить им вернуться на место и попробовать договориться о том, кто же всё-таки отправится за репродукциями. Команда решила идти по пути голосования, выбрав представителя большинством голосов.

Когда случайные наборы из трёх репродукций были принесены посыльными в свои команды, я предложила каждой команде отобрать из них только две для последующей работы, а одну – отвергнутую – вернуть другому посыльному обратно в «Мешочек».

С этим заданием все команды справились быстро, проявив удивительное единодушие в выборе. Свой выбор – по игровой договорённости – все команды хранили в тайне.

Наблюдать было интересно

После этого я рассказала непосредственно о задании: продумать, какие слова в каждой из изображённых сцен были “до” и “после” того момента, который был изображён художником. А потом придумать, как объединить изображения в единый сюжет, не называя при этом имён персонажей (упомянутых в названии картины, вместе с автором указанных в подписи к каждой иллюстрации).

Одна из команд издала многозначительное “У-у-у-у…”, которое носило оттенок озадаченности (в команде получилось 4 мальчика и одна девочка). Зато команда “Такада” без лишних эмоций принялась за дело (там получилось 4 девочки и один мальчик).

Остальные команды продолжали смотреть на меня вопрошающе. Но услышав, что время работы ограничено 5 минутами, тоже принялись за дело.

Наблюдать за работой ребят было интересно. Сначала практически во всех командах говорили все ребята одновременно. Понятно, что никто никого не слышал.

Один юноша вдруг очень громко заявил:

– Так мы никогда не договоримся. Зачем вопить?

Эта фраза сразу подействовала почему-то на всех. Возникла немая пауза. После которой в командах стали появляться деловые предложения по реализации задания. А в двух командах высказываемые мысли даже стали записывать на общий лист бумаги.

Я думаю, что ребят надо чаще ставить в ситуацию, когда им необходимо договариваться для достижения общей цели. Поиск компромисса почти у всех шёл тяжело. То и дело кто-нибудь из ребят порывался стать главнокомандующим и подчинить себе мнение остальных.

Я не вмешивалась. И следила за временем по часам. А когда осталось 1 минута, предупредила ребят об этом. Бурность обсуждений резко обострилась. Концентрация внимания на смысловом содержании своих картинах возросла.

Если поначалу некоторые ребята оглядывались то на другие команды, то на меня, то тут они сгрудились к центру гнезда, практически голова к голове и вообще перестали обращать внимание на окружающих. Я обрадовалась, ведь работа оказалась для всех увлекательной.

«Кто меня слышит…»

После истечения установленных 5 минут, я объявила, что каждая команда должна остановить работу, выбрать режиссера и прислать его ко мне. Внимания к моим словам было ноль. Обсуждения не прекращались.

Тогда я, вспомнив о приёме “Кто меня слышит…”, решила применить его. На мои слова, произнесённые подчёркнуто тихим голосом:

– Кто меня слышит, поднимите правую руку, – не отреагировал никто. Только одна девочка подняла голову и посмотрела на меня. А потом сказала своей команде:

– Кажется, учительница нам что-то говорит.

После моих слов “те кто меня слышит, встаньте” поднялась треть учеников. Остальные удивленно посмотрели на них.

Тогда я просила хлопнуть в ладоши тех, кто меня слышит. Теперь не услышали всего два паренька, которые всё ещё бурно продолжали спорить.

Девятиклассников эта ситуация очень позабавила. Егор подошел к спорящим ребятам, хлопнул одного из них по плечу и сказал:

– Да вы что, на луне находитесь?

Смех разрядил некоторое напряжение, возникшее в результате непривычного способа социо/игрового «восстановления дисциплины».

Репетиция, не выходя из класса

Режиссеры были выбраны. Я озвучила им задачи: помочь своей команде придумать “линию поведения” персонажей на картинах, создав единый сюжет. Причем самим им тоже можно участвовать в постановке создаваемого действа.

Также им необходимо было подобрать аксессуары для своей постановки (я предложила некоторые заранее приготовленные вещи). И провести репетицию, не выходя из класса.

На всю работу учащиеся получили 10 минут.

Меня порадовал тот факт, что ребята сразу активно включились в работу. Они стали жестикулировать, ходить вокруг своих гнёзд, что-то поправляя в движениях друг друга.

В одной из команд по истечении 7 минут вдруг полностью поменялась концепция сюжета. Одна из девушек внезапно обратила особое внимание на выражение лиц изображённых персонажей и заявила о том, что одному из персонажей ранее подобранные слова не подходят. Другие участники команды завопили, что всё менять поздно (так считал и режиссер, выбранный в этой команде).

На что девушка вдруг сказала, что настоящее творчество не знает границ, не надо трусить. И что можно сделать то, на что времени хватит. Она взяла на себя роль режиссера, а остальные как-то сразу приняли её в этом качестве.

Подчеркну, что по ходу работы в разных концах класса частенько звучали смешки. И на лицах светились улыбки.

После десятиминутной подготовки представители команд по жеребьевке определили очередёдность демонстрации своих шедевров. И началось самое непривычное для ребят. Каждая из команд показывала свои сценки-миниатюры, а остальные угадывали, какие у них картины были озвучены.

Стра-а-аный урок

Сначала была некоторая закомлексованность. Первые из показывающих явно стеснялись, нервничали и хихикали. Я попыталась подбодрить их, поэтому ушла к зрителям и села среди них.

Начались показы. Всем было интересно и смотреть и отгадывать. Поэтому страхи сразу улетучились…

Ученики достаточно быстро отгадывали представленные картины. За исключением работы последней команды. Им пришлось дважды проиграть свой мини спектакль. Но и после этого мнения команд не совпадали. А когда актеры озвучили свой вариант, начались очень бурные дебаты по поводу того, что персонажи были неузнаваемы, что никаких зацепок для разгадывания не было.

Я подумала, что “актеры” обидятся и хотела вмешаться, подав свой голос в защиту показывавших. Но тут один паренек сказал:

– Да просто они так поняли ситуацию на картине.

А потом обратился ко мне:

– А оценки вы поставите за что?

Вопрос для меня прозвучал несколько неожиданно, поэтому я искренне ответила:

– За умение договариваться.

На что ученик произнос:

– Какой-то стра-а-анный сегодня урок.

«Что же вы раньше не сказали?»

Далее на доске почёта появились названия команд, которые правильно угадывали представленные в сценках картины. Отмечу, что к моему удивлению ребята почему-то практически не акцентировали на этом своё внимание.

Зато прозвучал вопрос:

– Ольга Николаевна, а кто такая Рея Сильвия? И что происходит с Танкредом и Эрминией? Она хочет его убить или уже убила?

Я не особенно надеялась на интерес такого рода, поэтому риторически спросила: “А зачем вам это надо знать?”

И тут одна из девочек заявляет:

– Так интересно же. Мы же спорили. Когда придумывали действие. И вообще, разве учитель не должен нам всё рассказывать?!

Вот тут я не удержалась и улыбнулась (вот оно – появление активной позиции при обучении; и не беда, что это для многих учеников случилось на обобщающем уроке, вместо ожидаемого закрепления пройденного).

Потом я небрежно предложила желающим взять информацию о том сюжете, который его заинтересовал. (Листы с информацией были заготовлены и лежали на последнем подоконнике).

Все (!) тут же ринулись к последнему окну. И расхватав листочки, углубились в чтение. Одна из девушка укоризненно заметила:

– Что ж вы раньше нам не сказали, что можно взять и посмотреть, о чём картины? Мы бы в команде не спорили.

На что я ответила:

– Возможно, твоё мнение об изображённом на картине будет отличаться от мнения человека, чьё понимание цитируется на листочке. Каждому из вас не обязательно слепо принимать чужую точку зрения.

Большинство девятиклассников захотело прочитать несколько листков. И тут вдруг опять понеслась новая волна дебатов.

Одни стали говорить о том, что им в команде надо было ставить спектакль совсем по-другому. Что они совсем не то увидели, что нужно.

Другие же утверждали, что, раз учитель молчал во время их показа, значит, всё было нормально.

А кто-то возмущался, что его мнение (как теперь оказалось – почти правильное!) во время репетиции так и не было услышано его соседями…

Прозвенел звонок (это был седьмой урок).

Продолжение дискуссий

Собирая вещи, ребята продолжали спорить. И из класса девятиклассники выходили стайками по два-три человека, продолжая дискутировать на ходу.

До свидания мне сказала только одна ученица. Остальные были так увлечены, что, проходя мимо, даже «не вспоминали» про меня.

А я сидела и размышляла: хорошо это или плохо? В конце концов, решила, что это всё-таки хорошо. Потому что урок ребят явно задел, раз им всем так захотелось что-то узнать поглубже и поточнее. И что они явно получили новый и полезный опыт взаимообщения.

Поэтому мне хочется ещё раз поблагодарить Вячеслава Михайловича, за курс социо/игровой «Режиссуры урока», откуда была заимствована сама идея проведения подобного урока.

Ольга Николаевна
Шишкова