ИНСЦЕНИРОВКИ на зачёте

Разбор ПОЛЁТОВ → Общие вопросы РЕЖИССУРЫ УРОКА
Разбор ПОЛЁТОВ → Рассказы СТУДЕНТОВ, аспирантов и стажёров…

Зачёт+ИНСЦЕНИРОВКИ  Комментарии В.Букатова к рассказу преподавателя китайского языка Е.Закоморной об использовании драматизации на зачётном уроке

с о д е р ж а н и е

I. «К такому зачёту студенты готовились с удовольствием»
(письмо преподавателя китайского языка Е.Закоморной)

II. О неповторимости актёрских импровизаций и преодолении ученического эгоцентризма
(ответные комментарии В.М.Букатова)
◊ Досадные ловушки или окрыляющие трамплины?
◊ Нежданно-негаданно или как «ровно четыре» изменилось на «не больше двух»
◊ Режиссура групповых приливов креативности
◊ Клин клином или безотказной амбивалентностью да по ученическому эгоцентризму!

◊][x][◊][x][◊][x][◊

«К такому зачёту студенты готовились с удовольствием»

(письмо преподавателя китайского языка Е.Закоморной)

Хочу поделиться с вами, Вячеслав Михайлович, и со всеми, кто интересуется социо/игровыми начинаниями, опытом «театрализации» у первокурсников на зачётном уроке по китайскому языку.

Он проходил первого июня. В учебной группе восемь человек. Четверо учатся на отлично и ещё четверо немного отстают. Зачётный урок у них я провела следующим образом.

Студенты разделились на четыре группы по два человека. Причём я попросила студентов разделиться так, что бы в каждой группе был один отличник и один отстающий. Если в одной группе оказываются два отличника, то начинается соперничество. Либо между собой в знании языка, либо с другими. А если в группе двое отстающих, они стесняются и забывают все слова. Когда же группы комбинированные, отличники помогают отстающим и получается очень неплохо.

Суть зачёта заключался в следующем: студентам нужно было выбрать одну из пройденных тем и подготовить дома театрализованный диалог на пять минут и представить его на зачёте.

Все студенты прекрасно справились с заданием. К такому зачёту они готовились с удовольствием. И слушать и смотреть друг на друга им было интересно и весело. А мне приятно, что все хорошо подготовились и обошлось без пересдач.

Прилагаю видео с зачёта. К сожалению, записывать получилось только по 20 секунд, но всё же.

А темы были выбраны такие: в магазине, в транспорте, в полицейском участке, в ресторане.

С уважением. Катя.

◊][x][◊][x][◊][x][◊

–––

◊][x][◊][x][◊][x][◊

О неповторимости актёрских импровизаций
и преодолении ученического эгоцентризма
(ответные комментарии В.Букатова)

 

Уважаемая Катерина!

Очередной раз вы радуете меня вестями со своей «педагогической передовой». И конечно вызывает доверие искренность ваших слов о том, что зачёт прошёл весело и интересно. И это немало при изучении столь трудного предмета, как китайский язык.

Но после заслуженного комплимента сразу же отмечу, что стилистика того зачёта при всех плюсах лишь слегка приближалась к стилистикесоцио/игровой.  В основном же зачёт строился на приёмах, вполне привычных для преподавания иностранных языков (ср., например, материал: «XXI век: опыт драматизации»).

И дело даже не столько в наполняемости «рабочих групп» (напомню, что в социо/игровой «режиссуре урока» ученическая пара не является «малой группой»; численность «малых групп» начинается с трёх участников). Тут уместно вспомнить, что в социо/игровом стиле  допускаются любые исключения. И это отражено во втором «золотом правиле» – в необходимости СМЕНЫ всего и вся: ролей, мизансцен, темпо/ритма и уж конечно приёмов (и даже самой стилистики). То есть – в стремлении учителя избегать монотонность и(или) предсказуемость на уроке.

 

Досадные ловушки или окрыляющие трамплины?

Обычно социо/игровая режиссура стремится огибать ситуации, в которых некоторые из учеников заведомо оказываются в невыгодной ситуации. Вам эти педагогические заботы вполне знакомы. Недаром вы подробно излагаете причины компоновки рабочих пар по принципу «сильный+слабый» и никак по другому (с чем я вообще-то не спешу соглашаться, планируя в этом комментарии вернуться к возможным вариантам решения этого вопроса ещё раз). Сейчас же я попробую несколько расширить уже существующий диапазон вашего понимания возможных педагогических забот.

Когда ученик дома готовит своё театрализованное выступление – доклад, диалог или какую-нибудь декламацию, – то по закону актёрской импровизации у него практически всё получается довольно живо, неожиданно и интересно. Но когда он пытается повторить эту свою «домашнюю заготовку» перед школьной доской «у зрителей – что называется – на глазах»,  то чаще всего у него получается лишь «жалкая пародия» на то, что у него дома выходило так интересно или даже блистательно. (В скобках отметим, что исключения – разумеется – бывают, но достаточно редко, и к тому же как правило, у людей обладающих особым даром, о которых  обычно говорят, что они «прирождённые актёры» или «демонстрационные личности»).  Социо/игровые технологии позволяют педагогам, обучающих тех, кого прирождёнными актёрами не назвать, свои уроки выстраивать так, чтобы вместо досадных ловушек, толкающих обучаемых к разочарованию и(или) комплексу ученической неполноценности, их ждали удобные трамплины для возможности «прыгать выше своей головы».

Как этого добиться, поясню на конкретной «режиссёрской экспликации».

 

Нежданно-негаданно или как «ровно четыре»
изменилось на «не больше двух»

Дома каждая ученическая пара (пусть будет по-вашему – ученики попарно объединятся для работы) заранее готовит одну из тем (желательно по жеребьёвке):  в магазине, в транспорте, в полицейском участке, в ресторане. Подготовка должна включать три момента:

– написание и выучивание сценария (исполнение которого будет занимать ровно четыре минуты)

– составление перечня ключевых слов (от 5 до 10)

– формулировка «изюминки подтекста» («о чём сценка»; например, о непонимании друг друга [или наоборот о понимании с полуслова, с полунамёка]; или о щедрости/жадности; или о привередливости, или о забывчивости, или о равнодушии, или о «любви с первого взгляда» и т.д. и т.п.).

Всё это ученики готовят дома. Когда же наступает день зачёта и ученики приходят в класс [аудиторию], то всё начинается с того, что все ученики «здесь-и-сейчас» на особых карточках [например, красного цвета] записывают неожиданные варианты «времени действия». Например:

ночью
во время войны
во время землетрясения
ранним утром
во время олимпийских игр
в XIX веке (или «при царе Горохе»)
в проливной дождь
и т.д.

Потом «рабочие пары» (их у вас было четыре) тянут жребий [например, карточки зелёного цвета], чтобы узнать, кому достанется первая очередь, а кому вторая. Те, у кого первая очередь (две группы), становятся режиссёрами. К ним в распоряжение поступает по одной из групп второй очереди, то есть исполнители (после показа все группы – в лучших традициях социо/игровых технологий – меняются ролями: кто был режиссёром, станет исполнителем, а прежние исполнители – режиссёрами, но это будет потом, и заранее забивать голову обучаемых и(или) смущать их преждевременным сообщением о предстоящей в последствии смене ролей никак не стоит).

Режиссёрским группам за 10 минут надо подготовить исполнение своей сценки другой группой. Но с двумя условиями.

Во-первых, что сценка (с приготовленным дома текстом и задуманной «изюминкой» подтекста) будет проходить в то время, которое указано на красной карточке, доставшейся посыльному из группы исполнителей. Например, дома «рабочая пара» готовилась разыграть  сценку «В полицейском участке» с подтекстом «любовь с первого взгляда». А исполнители, которых они должны будут «здесь-и-сейчас» подготовить к выступлению, вытянули карточку ночью или во время олимпийских игр. Следовательно и текст (зафиксированный в сценарии и списке ключевых слов) и подтекст («любовь с первого взгляда») должны будут воплотиться в неожиданных временных обстоятельствах (что возможно приведёт к появлению неожиданных деталей в декорации и/или в костюмировании)…

А во-вторых, вместо прежнего ограничения ровно четыре минуты сценка в новом исполнении должна длиться не менее двух минут(по секундомеру в мобильнике или секундной стрелке в наручных часах).

 

Режиссура групповых приливов креативности

Режиссёры приступают к репетиции/обучению, внося необходимые коррективы, связанные с добавлением к их домашней заготовке новых «предлагаемых обстоятельств». (Подчеркнём, что коррективы эти не должны касаться самого текста, который остаётся ПРЕЖНИМ. Все изменения отражаются нюансами в реализации «изюминки», то есть – поведением персонажей: их интонациями, мимикой и пластикой.)

Преподавателю, курсирующему между работающих гнёзд, и то и дело следует интересоваться не нужна ли кому помощью. На что все как правило тут же с готовностью будут отвечать, что им помощь не нужна, что они всё – сами.

Когда проходит половина отведённого времени (то есть пять минут) или в случае затыка в работе у одной из команд, педагогу следует несколько раз намекнуть-подсказать-напомнить, что для сценки можно из подручных средств соорудить и фрагменты-обозначения декораций и элементы необходимых костюмов. Что всё это весьма облегчит исполнителям задачу (что на самом деле является правдой). У учеников после таких подсказок как правило возникает новый прилив креативности, укрепляющий темпо/ритм работы в каждой команде…

При подобной драмо/герменевтической режиссуре творческая активность обучаемых стимулируется с трёх сторон:

I — организационно-инициирующими ограничениями (игровые распорядки по времени, деловая регламентация тематики, неожиданные смысловые дополнения-повороты, непреднамеренность состава исполнителей);

II — подчёркнутым равноправием в непредсказуемости (жеребьёвки,  взаимные обмены сценариями, смена роли режиссёра [обучающего] на исполнителя [обучаемого] и наоборот, единое для всех условие «здесь-и-сейчас» и т.д.);

III — появлением командных и(или) индивидуальных резонансов в развитии интереса к мнению соседей (и к скорости и к результатам их работы, и к оценкам другими качества работы этой соседней команды, и к их экспертному мнению).

Сопряжение подобных стимулирований удачно трансформируют возможные издержки при случайном объединении «рабочих групп» (команд, бригад или как в нашем случае – «рабочих пар»).

 

Клин клином или безотказной амбивалентностью
да по ученическому эгоцентризму!

А теперь вернёмся к ранее затронутой теме: когда сильный попадает в пару с сильным, или слабый со слабым, то страдает рабочая результативность. При традиционном построении урока чаще всего, конечно, – страдает.  А вот при социо/игровой «режиссуре урока» – скорее наоборот. Потому что возможные издержки оборачиваются «нежданно – негаданной» выгодой. И когда слабые ученики на удивление окружающих и себя самих «прыгают выше головы», то их «сильные» учителя-режиссёры испытывают весьма сложные амбивалентные чувства.

С одной стороны они тайно понимают, что импровизация их «слабых» учеников ничуть не хуже (а пожалуй что и лучше!) их собственной домашней заготовки (но это другим не видно!, а потому и почти совсем не обидно). А с другой стороны всем понятно, что «слабаки» без помощи «сильных» вряд ли смогли бы так успешно справиться с заданием. Значит, это их учителя-режиссёры молодцы! Значит и они причастны к успеху, очевидному для других. (При неудачном показе у учителей-режиссёров возникают уже другие, но всё равно позитивно-амбивалентные переживания.)

Амбивалентность подобных ситуаций имеет сильный педагогический эффект. В который между прочим входит и трансформация ученического эгоцентризма (со всеми сопутствующими ему страхами, комплексами неполноценности и аутичными проявлениями самолюбия) в ситуационно-деловую и корпоративно-инициативную дружественность. Распахивающую все (даже самые мельчайшие) фибры ученических душ для впитывания-обнаружения-присвоения разнообразных информаций-знаний-умений и друг от друга, и из дальних уголков своего собственного опыта, и даже, что называется, прямо из воздуха…
Думается, что вкратце мне уже удалось изложить суть дела, поэтому я обрываю своё повествование возможной экспликации почти на середине. Чтобы ждать читательских сообщений о том, у кого что получилось/не получилось, интересного/неинтересного, ожидаемого/неожиданного…

Вячеслав Букатов

◊][x][◊][x][◊][x][◊