Вячеслав Михайлович
Букатов

летопись поступлений



меню

 
ГЛАВНАЯ
 
 
ДО и ПОСЛЕ открытого урока
 
 
СБОРНИК игровых приемов обучения
 
 
Теория РЕЖИССУРЫ УРОКА
 
 
Для воспитателей ДЕТСКОГО САДА
 
 
Разбор ПОЛЁТОВ
 
 
Сам себе РЕЖИССЁР
 
 
Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха
 
 
КАРТА сайта
 
 
Узел СВЯЗИ
 

Игр. приёмы проведения ДИКТАНТОВ

Теория РЕЖИССУРЫ УРОКАСБОРНИК игровых приемов, средств и способов обученияРаздел 1: Социо-игровое ПРИОБЩЕНИЕ к делу

[2] Теория РЕЖИССУРЫ УРОКАМастерство КОНСТРУИРОВАНИЯ и проведения дидактических игр

[3] Разбор ПОЛЁТОВОбщие вопросы РЕЖИССУРЫ УРОКА

[4] Сам себе РЕЖИССЁРРУССКИЙ ЯЗЫК

[5] Сам себе РЕЖИССЁРНАЧАЛЬНЫЕ  КЛАССЫ

___________________________________________________

Мария Ганькина

Игровые приёмы подготовки и проведения учебных ДИКТАНТОВ // Как не стать цербером : Введение в тему //  Необычный Экстрим: Традиционный жанр / В поисках новых форм / Под шелест фольги / С грузинским акцентом / Песочные часы / Кроме почерка // Контрольные собственного изготовления: Со второй попытки / На полном серьезе / Примеры диктантов

Материалы VII главы книги: Ганькина М.В. Грамматическая аптечка: Неотложная помощь в правописании

= открыть аннотацию книги и DVD-диска =


Как не стать цербером

Введение в тему

Как только учитель ставит себя в позицию контролера (детских работ, пониманий, знаний, умений и т.д.), то он сразу превращается в цербера. При этом на свою же голову. Потому что у детей тут же начинают нагнетаться различные страхи. А страх – плохой помощник в любом деле. Так что результаты контрольной вполне могут оказаться хуже, чем могли бы быть. И учитель нередко воспринимает это болезненно. Ему так и кажется, что любой из коллег вот-вот спросит: “А где же твоя результативность, эффективность и качество образования? Где?..” И даже если косые взгляды коллег – всего лишь плод фантазии учителя, его это ой как нервирует, тем самым подталкивая на путь заругивания и запугивания учеников. А то и вовсе на какой-нибудь обман, подлог, подтасовку.

Получается замкнутый круг. Ученики написали плохо, потому что боялись написать плохо. И учитель, вместо того чтобы освободить учеников от страха, своим контролем нагнетает его. А всё потому что сам боится контроля по отношению к себе.

Чтобы выпутаться из этой паутины, надо посмотреть на очередную контрольную работу (письменную или устную) с птичьего полета и вспомнить, что любая (в том числе и годовая!) контрольная работа – это всего лишь рабочий этап освоения учениками нового материала. Всего лишь один из видов обратной связи по ходу вашего совместного движения вперед. А вовсе не капитальная остановка, с подведением окончательных итогов успеваемости (в том числе и учителя: кто успел – тот и съел).

Вся штука в том, что учителю нужно учиться освобождаться от вульгарной установки “всё и вся” контролировать и не передавать по эстафете свой собственный страх. Лучше внимание направлять не на контроль, а на свою главную профессиональную задачу – учение с увлечением. Тогда и контроль не будет мешать продвижению учеников к пониманию материала. Наоборот, из привычного способа ловить учеников на незнании, любая контрольная работа превратится в возможность вывести своих учеников на трамплин, с которого они могут взлететь.

.

Необычный экстрим

«…Справедливо говорят: за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. Но вот если погнаться аж за 133 зайцами, то, глядишь, десяток да поймаешь. Да каких! – один другого краше. А пяток из них – зайцы, и вовсе науке неведомые…» (Вячеслав Букатов)

Диктанты бывают разные: контрольный, проверочный, обучающий, предупредительный, зрительный, слуховой, свободный(!), творческий(!!), с заданием, с самопроверкой, с помощью ТСО(?)… Для маленьких же артистов кукольного театра все диктанты на одно лицо – Карабаса-Барабаса.

Традиционный жанр

А ведь жаль, что диктант превращается в страшилку. И не только для детей, но и для учителей. Ведь и тем, и другим, конечно, хочется, чтобы диктант был написан как можно лучше, да вот стрессовая ситуация все карты путает. Как тут быть учителю? Понятно, что по слогам диктовать диктанты стыдно, и подсказывать стыдно, и ошибки потом тайком исправлять. А что делать? Допустим, класс вдруг по результатам оказался худшим. Но ведь это же не потому, что он такой на самом деле. А потому, что остальные-то учителя в своих классах именно чуть ли не по слогам диктуют. (Можно, конечно, и в отстающих ходить. Так детей жалко: учитель-то знает, что они не хуже других, но уж если повесят клеймо слабого класса – не отмоешься.)

Диктант для меня – это прежде всего работа с текстом. Одна из многих. А не единственныо объективный, как это обычно понимается, показатель уровня грамотности ребенка. Ведь есть дети, натасканные писать диктанты довольно прилично и при этом совершенно беспомощные в свободном письме. Так что приличные отметки за диктанты не всегда имеют прямое отношение к практической грамотности. Скорее, они свидетельствуют о натасканности писать определенного рода тексты в определенных условиях.

А что, если учиться писать любые тексты и в любых условиях? Это вроде и натасканностью не назовешь. И потом, если “любые” и “в любых” напишут хотя бы членораздельно, то уж “определенные” и “в определенных” – и вовсе прилично. К тому ж взаправду прилично, а не потому что привыкли с полпинка понимать вольные или невольные (но уж, конечно, из самых благих побуждений) подсказки родной учительницы.

Мне показалась дидактически здравой и методически интересной мысль “изувековечить” традиционный жанр диктанта-страшилки.

В поисках новых форм

В то время, о котором пойдет речь, я переживала самую кульминацию возрастного модернизма. Ни от каких традиционных работ не отказывалась. Но творчески, так сказать, перерабатывала. Подчас до неузнаваемости. Ведь «деланье по-своему», «свое личное понимание» – непременные слагаемые поиска своего собственного стиля.

Мы по нашему вхождению в школу – из разных других профессий, да еще в постсоветские-то времена – были заряжены (заражены?) инакомыслием. Переиначивали, перекраивали, перелопачивали все и вся напропалую. Правда, – в рамках так называемого социоигрового стиля, который нам тогда открылся, который нас открыл и которым мы были ошарашены и очарованы одновременно. И по сию пору – при том, что душа повернута к традиции, к традиционному – этот вирус «деланья по-своему» в крови. Нет, вирус – не то. Вирус – он извне, он и погибнуть может, тут же «деланье по-своему», «свое личное понимание» – в самой сути стиля, сама традиция предполагает выход на свой собственный стиль.

…Искали новых форм, и они становились содержанием. И простой зачет, поход в музей, словарная работа или диктант оборачивались охотой за теми 133 зайцами, из которых (по Букатову) десяток да поймаешь.

Под шелест фольги

На уроки русского в своем классе я стала приглашать разных других учителей-предметников с просьбой продиктовать тот или иной текст (на полстранички) как можно более невыразительным голосом. Тут пары костылей сразу мои дети лишались: мало того, что к определенному диктору (манере) не успевали привыкнуть, так дикторы еще и бубнят себе под нос.

А время от времени мои ученики получали возможность почувствовать себя уж совсем экстремалами: в меру своей методической изощренности я изо всех сил создавала этим и без того нелегким контрольным работам суровый контекст. Бедные дети у меня и стоя писали, и под музыку. И под мое хихиканье, завыванье и всяческое мельтешенье. И даже под назойливый шелест фольги от шоколадки, которую я терзала у каждого под ухом… Так что можно было проводить дидактическое исследование на тему “Как закалялась сталь”.

Обычно после таких испытаний грамматическую интуицию человека уже ничем не смутить.

С грузинским акцентом

Наш любимый учитель музыки Сергей Евгеньич, популярный в народе еще и как непревзойденный рассказчик анекдотов (грузинских, в особенности), был также однажды приглашен к пятиклассникам на урок русского языка – диктовать диктант… с грузинским акцентом.

Накануне Сергей Евгеньич очень волновался – все-таки первый раз в жизни диктовать! Для человека с инженерным образованием и трепетным (как и у всех у нас) отношением к контрольным и проверочным диктантам это была очень ответственная работа.

Начал он вдохновенно, прямо артистически (сразу видать, что репетировал):

– Слющий, дарагой, буду дыктант гаварыт. Пагода биль харощий, да?.. Толка адын ма-а-алинкий такой Серый Щейка… (Имеется в виду уточка под именем Серая Шейка из одноименного рассказа Мамина-Сибиряка.)

Уж он и прицокивал, и причмокивал, и рукой перед носом махал…

Дети оторопели…

Писать начали не сразу – препирались. Выдвигали Сергею Евгеньичу свои требования. Мол, рефрен «слющий, дарагой» вслух не произносить (в уме можно, так и быть). Это прошло. А вот в конце фразы не ставить вопрос «да?» – не прошло. Сергей Евгеньич сказал, что это выше его сил…

Помню, то и дело раздавались отчаянные вопли: «Ну, Сергее-ей Евгеньич, ну как по-норма-альному?!» Сергей Евгеньич принимался с жаром объяснять, и тут уж даже я – а я все ж таки когда-то пять лет в Грузии прожила! – так вот, даже я переставала что-либо понимать…

Помните, как Шура Балаганов из «Золотого теленка», уже имея в кармане свои сколько-то там тысяч рублей для счастья, был пойман с поличным на трамвайной краже? Помните, как он кричал: «Я машинально, Бендер, я машинально»? Вот то же самое кричали мои дети, когда работы с «грузинским акцентом» после проверки соседом по парте плюс моей проверки этой проверки вернулись к хозяевам.

Впрочем, второй такой диктант прошел уже гора-аздо менее драматично.

Песочные часы

В какой-то момент «по просьбе трудящихся» было введено следующее правило: каждый имел право один раз во время работы (в какое – это он решал сам) подойти к исходному тексту, который лежал на стуле в углу класса, и заглянуть в него. Но глядеть можно ровно столько, сколько… сыплется песок в песочных часах, которые он сам же и перевернул, подойдя к стулу.

Не звери ж мы, взрослые, все-таки! И эта возможность подойти к тексту и какое-то время поглядеть в него стала потом традицией для многих письменных работ.

Помню, время бурно обсуждалось. Договорились про одну минуту. Но как ее отследишь? Если самому за секундной стрелкой наблюдать, то в текст смотреть некогда. Кое-кто набивался в «счетчики» – но это ж 20 минут урока (по числу учеников) на циферблат только смотреть! Когда же работать?..

И тут взгляд Саши упал на песочные часы на моем столе. Песок – он и есть песок. Сыплется две минуты. Без вариантов. «А давайте, кто хочет, два раза по минуте!». На том и остановились.

На изложениях, конечно, каждый использовал свое время полностью. Ну а на диктантиках – подбежал, глянул, скорее понесся назад, чтобы не расплескать.

Кроме почерка

Еще одна просьба трудящихся: чтобы диктанты почаще были «на дружбу». Что ж, это понятно: в суровых условиях лучше держаться вместе.

Об исходном классическом варианте «диктанта на дружбу» рассказал Вячеслав Букатов (см. Приложения, с. ???). У нас «на дружбу» означало, что в результате какой-то работы в группе из 4-5 человек у всех в тетрадках все должно быть одинаковое.

– И почерк? (Вячеслав Михайлович предсказывал этот вопрос.)

– Кроме почерка,– сухо говорю я и, чтобы на корню пресечь торговлю на эту тему, сразу, без дальнейших объяснений, щелкаю секундомером. – Время пошло!

Никто не спрашивает, какое время, на что время. С первого класса привыкли, что раз щелчок секундомера – то оно пошло и с каждой секундой его становится меньше. Значит, надо подобрать попки, собраться с мыслями и договориться друг с другом. А то дело не получится сделать хорошо…

– Смотрите, у Лехи ошибка! Леха, ты куда спешишь? Надо одновременно с нами!

– Придется всем написать пЕрог, а потом исправить на И. Чур, зачеркивать слева-направо снизу-вверх.

– Ребя, как пишется: прЕключение или прИключение?

– На каком слове перенос будем делать?..

– Ты что, так переносить нельзя, это ж не слог!

– Кать, что это у тебя за закорючка? Запятая? А здесь разве надо?..

– А что, у всех есть запятая? Да это же не сложное предложение, а однородные члены! Так, все рисуем запятую и зачеркиваем.

Вот эти разговоры-договоры – они очень важны для них. Это и есть подлинное «учить-ся» (учить себя).

Оценивается работа тоже «за дружбу». По часовой стрелке (или против) команды переходят в соседнюю, сверяют работы соседей «на одинаковость», договариваются об отметке, расписываются и возвращаются к своим тетрадкам.

Минута (не больше!) – на обмен недоумениями между командами. Если разговор конструктивный, то он продолжится и на перемене.

.

Контрольные собственного изготовления

(когда диктанты придумывают, проводят и проверяют сами ученики)

Время от времени я задавала на дом сочинить собственный диктант на то или иное правило орфографии. Потом, на уроке, дети сами же и диктовали эти свои диктанты одноклассникам. Тетрадки проверяли и отметки ставили тоже сами авторы. Предварительно, правда, проработав собственные ошибки и заверив у меня очередной вариант текста на отсутствие оных (у некоторых, надо сказать, это получалось только с третьего захода).

Со второй попытки

Но предварительно тексты диктантов заверяли сами одноклассники. Устраивались читки, с тем чтобы класс на слух мог определить, во-первых, есть ли в нем слова с нужными орфограммами, во-вторых, не зашкаливает ли количество предложений (а оно было строго ограничено десятью), и в-третьих, членораздельно ли звучит текст.

Случалось, что автор не мог и первое предложение дочитать до конца: либо написано “левой задней”, либо так, что “моя твоя не понимай”. Что ж, жаль. Но раз сам себя прочитать не можешь – диктовать и подавно. Перепиши еще раз, порепетируй и выходи на авансцену еще раз.

Диктовать диктант классу считалось престижным, поэтому выходили. Со второй попытки текст обычно утверждался ученическим голосованием (не мне же его писать – не мне и утверждать!), и “где-нибудь на следующей недельке” обязательно находилось время (8-12 минут урока), чтобы очередной автор продиктовал свой диктант классу.

За пару недель обычно получалось диктантиков десять. Не все претендовали, даже после получения «допуска»: это ж надо выйти на новую «степень риска».

На полном серьезе

Помню, что к рукодельным диктантикам все в классе относились совершенно серьезно. Новоиспеченный “учитель” деловито выходил к учительскому столу, приосанивался, прокашливался и начинал диктовку.

К настоящей игре у детей – и младших, и старших – всегда очень серьезное отношение. И взрослому, который предлагает игру, ничего не стоит обмануть детское доверие. Мне было достаточно, например, один раз взять судейство на себя, или разок самой проверить диктанты, или перепроверить авторскую проверку, или влезть в процесс диктовки со своими поправками, или продиктовать самой текст заболевшего Андрюшки, чтобы игровая ситуация из подлинной превращалась в поддавки, когда дети всего лишь  подыгрывают раздухарившемуся учителю.

А чем же заняться учителю, пока ученики заняты диктовкой? Законный вопрос. Тоже делом, наверное. Если взрослому интересно и важно что-то понять про детей: про кого-то конкретно или про класс в целом, то у него есть уникальная возможность понаблюдать за тем, что происходит. Надо только справиться с одолевающим учителя педагогическим зудом и занять свето-теневую позицию.

Но вот Ксюша (это она была сегодня в роли диктующего учителя) собрала тетрадки, и наступает самое приятное и ответственное. Ученики страсть как любят что-нибудь проверять в чужих тетрадях.

Авторские отметки я, конечно, выставляла в журнал. И я, и ребята – мы доверяем проверяльщикам. В классе налажена работа в сменных группах, поэтому отношения между детьми по-деловому дружественные, а значит, сведение счетов посредством отметок как-то само собой исключалось.

Примеры диктантов

Вот какими у Ксюши получились 10 предложений, в которых она использовала глаголы с чередованием бер/бир, мер/мир, тер/тир, лаг/лож и кас/кос.

Винегрет. Иду на рынок, отбираю свеклу (побольше, покрупнее). Иду обратно. Захожу домой и ставлю ее вариться. Где-то часик необходимо покоситься на газ, а то произойдет взрыв. Выключаю газ. Протираю стол перед готовкой. Еще необходимо отложить горох, высыпать его в салатницу и потереть свеклу. Ах да, совсем забыла, необходимо отмерить салатницу, чтобы подходила для вашего кушанья. Потом все это смешать. Вот и получается простой винегрет!

Предложений – 10. Глаголов – 6. Но в инструкции их количество и не оговорено. Другое дело, что слово “покоситься” не могло появиться на дереве с корнем кас/кос (касаться, коснуться и пр.). Оно с другим корнем –кос (косой, косить и пр.). И никакого чередования гласной в этом корне нету. А есть безударная гласная, которая к тому же проверяется ударением. (Интересно, сколько учеников заметят все это при написании диктанта, а, заметив, что предложат взамен?)

Ага, вот они, мои отступления от учебника, где всплыли! В учебнике традиционно – кас/косН! Некорректно: Н ведь кусок очень даже узнаваемого и продуктивного суффикса НУ (однократность действия) – вот я и лишила детей этой подсказки. Ладно. Спасибо, Ксюша, за ошибку – ты подарила нам возможность в этом месте копнуть поглубже. Завтра можно, например, предложить детишкам по эстафете побегать к доске и попририсовывать листочки-слова на оба дерева – и с корнем кос, и с корнем кас/кос. А потом предложить поискать недоразумения – “огурцы на баобабе”, как назвали в классе слова, которые “не с этого дерева”.

Вот, например, еще один “огурец” из Ксюшиного диктанта – отмерить (мерка, замерять и пр.). Тут корень мер. Это слово не могло вырасти на дереве с корнем мер/мир (замирать, умер и пр.). А еще есть корень мир (примирять, мириться и пр.). Вот так удача! Вот завтра с этими тремя корнями и покувыркаемся. А потом все три дерева появятся у каждого в личной “орфографической оранжерее” (см. с. ???).

А вот что получилось у Веры.

Занятие сникерсенка. На одной никому не известной планете Сникерс жил и живет сейчас сникерсенок (он сам себя так называет). Он живет совсем один, не считая ста буряк, двухсот панафутиков, трехсот фрюколбасиков и нескольких тысяч швюриков (они самые частые).

Он очень аккуратный. Весь день суматоха: он чистит, моет, все время что-то убирает, обратно кладет, протирает кратеры, потом подбеливает в них лаву. Уложит спать всех буряк, панафутиков, фрюколбасиков и швюриков (на что у него уходит шесть часов) и сам ложится спать.

Наутро начинается новая ссора: мол, какой-то там буряк выбросил  любимые шортики швюрика в ближайшую лаву. Тут опять сникерсенок все быстренько наладит, шортики швюрика выловит, померяет и шутку какую-нибудь придумает, чтобы посмеяться немного.

Ой, пора еду готовить! Пойдет сникерсенок, покосит рожь, протрет, гляди – и еда готова!

Вот что значит жить на Сникерсе: сплошная уборка, стирка и готовка!

Предложений – 10. Отлично. Вот только у Веры те же недоразумения – покосит и померяет. Неспроста. Может, Ксюша с Верой посовещались? Так или иначе, а узкое, значит, это место. Тем более надо бы с ним повозиться.

Очень я люблю всякие омо-: омофоны, омографы, омонимы, омоформы, – то, что и одинаковое, и разное. Вот омофоны примерять и примирять. Корни безударные, поэтому слышится одно и то же. Пишу их на доске и нумерую: 1, 2. Хорошо бы, чтоб ребята теперь в паре с соседом по парте предложения с одним из этих слов (с каким хотите) придумали, а потом по очереди это предложение вместе произносили бы. С тем чтобы слушатели каждый раз опознавали, с каким словом то или иное предложение – с первым или со вторым.

P.S. Диктанты уместны не только на уроках русского языка. Сочинять тексты диктантов ученики могут и на материале других предметов: истории, географии, биологии. А по физике, математике или химии – изготавливать словарные диктанты на терминологию. Только, уважаемые товарищи предметники, не забудьте, предварительно договорившись с учителем словесности, надоумить детей, чтобы они заверяли у него “на грамотность” тексты своих диктантов.

.

См.: Педагогические страшилки: ВОКРУГ ШКОЛЬНОГО ДИКТАНТА

См.: Глуховская Д. Диктант со вставанием

.

Теория РЕЖИССУРЫ УРОКАСБОРНИК игровых приемов, средств и способов обученияРаздел 1: Социо-игровое ПРИОБЩЕНИЕ к делу

[2] Теория РЕЖИССУРЫ УРОКАМастерство КОНСТРУИРОВАНИЯ и проведения дидактических игр

[3] Разбор ПОЛЁТОВОбщие вопросы РЕЖИССУРЫ УРОКА

[4] Сам себе РЕЖИССЁРРУССКИЙ ЯЗЫК

[5] Сам себе РЕЖИССЁРНАЧАЛЬНЫЕ  КЛАССЫ

.

.

= открыть аннотацию книги и DVD-диска =

.

Приобрести книгу и DVD-диск можно:

  • оформив заказ на сайте издательства www.knigi-psychologia.com;
  • отправив заказ в произвольной форме на адрес [email protected] или [email protected];
  • позвонив в отдел продаж по тел. в Москве 8(495)682-54-42 (спросить Л. Куликову)

.

.

.

оставить отзыв, вопрос или комментарий

Яндекс.Метрика