Вячеслав Михайлович
Букатов

летопись поступлений



меню

 
ГЛАВНАЯ
 
 
ДО и ПОСЛЕ открытого урока
 
 
СБОРНИК игровых приемов обучения
 
 
Теория РЕЖИССУРЫ УРОКА
 
 
Для воспитателей ДЕТСКОГО САДА
 
 
Разбор ПОЛЁТОВ
 
 
Сам себе РЕЖИССЁР
 
 
Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха
 
 
КАРТА сайта
 
 
Узел СВЯЗИ
 

Окрошка + фольклор

Парк КУЛЬТУРЫ и отдыхаДом ЛИТЕРАТУРНОГО творчества«Диванная» для СОЧИНИТЕЛЕЙ 

Константин Савкин

О студенческой традиции
праздновать
«день окрошки»
и не только

с  о  д  е  р  ж  а  н  и  е

Явление первое: СЕЛЬСКОЕ
Явление второе: СТУДЕНЧЕСКОЕ
Явление третье: МЕЖДУНАРОДНОЕ
Явление БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ
Явление «СРЕДОВОЕ» 

 

 
«Фольклорная окрошка»
на международном фестивале 
(Москва,1988)

Явление первое: СЕЛЬСКОЕ

Окрошка стала мне близкой и понятной уже в деревенском детстве как свежий вкус зеленого лета, долгожданного после замороженной зимы и подмокшей весны с прошлогодними тающими запасами из погреба: проросшими овощами; плесенью квашеного, соленого, моченого…

Уже исхожены все окрестности в поисках чего-либо зелененького. Выщипаны полупрозрачные былинки дикого лука на склоне соседнего овражка. Выдерганы вкусно-горьковатые, толстые, сочные стебли сергуча из их колючих гнезд (до сих пор не знаю научного имени этого чудесного растения…)*.

*В первой своей публикации я не решился упомянуть деревенского названия нашего весеннего лакомства. Однако двоюродный брат, Владимир Березин (ныне известный калужский бард, а в детстве – постоянный деревенский гость и однокашник), пожурил меня. И сечас, готовя текст для сайта и сомневаясь в написании просторечного названия того растения, я отправился в Интернет. И на одном из сайтов нашёл-таки сергуч как название, которым в Костроме обозначают растение “с желтыми, с медовым запахом, цветами” – http://urokirus.com/online/srng/76-37-sva-ski/15515-ser-ser.html

И вот огород дарит, наконец, плоды посеянных культур. Это мощные уже пучки зеленого лука; подземные вереницы нежно-белой, хрупкой внутри и розовато-бордовой снаружи редиски; тщательно прорисованные листики-ниточки нежного укропа на круглых стойких стебельках и, наконец, – необычайное растение – добрый обманщик огуречник. Как удается этому плоскому шершавому листу так искусно передавать аромат самого настоящего огурца, столь необходимого окрошке?

Вместе с этой аккуратно нарезанной долгожданной зеленью в огромный (на всю семью) чан-бассейн неторопливо-последовательно ныряли кусочки соленой ветчины-сала, кубики вареных картофелин, ломтики тихоокеанской селедки, не переводившейся в деревянных бочках “сельпо”, простокваша из глиняной обливной крынки, крутое яйцо и, верно, еще что-то… Горячие клубни картофеля “в мундирах” и ржаной хлеб неотступно сопровождали радостное пиршество. Не та ли долгожданная, простая радость семейного застолья – главное воспоминание об окрошке?…

Теперь деревенская окрошка воспоминается как живописный пейзаж, как свежая природа дикого ландшафта, в сравнении с которой другие, искусно возделанные блюда кажутся придуманными, ненатуральными – натюрмортами – композициями продуктов-предметов.

Явление второе: СТУДЕНЧЕСКОЕ

Видно, этой живописной радости все-таки не хватало городской студенческой юности с ее экономией куска хлеба… Там, в полуподвале дешевой комнатки (по 13 советских рублей в месяц за койку) рождена была эта славная традиция празднования “Дня Окрошки”).

Студенческая сессия в разгаре. Уже пережиты в глубоких окопах тяжелые удары экзамена по высшей математике. И уже ласкали слух многократно повторяемые, изощренно запоминаемые “Навуходоносор” (этот запоминался в очках – «на ухо до носа»), “Каракалла” (тут память просто «каркала»), “Гаттамелата” и другие почтенные персонажи Истории Искусств…

Но там, на окском нижегородском гребешке, уже палило солнце резко континентального климата. И тогда тетя Надя, мать-одиночка, что растила школьницу-дочь и упорно бойкотировала выборы в Местный и Верховный Советы из-за тяжелых жилищных условий (что не мешало ей сдавать комнату двум студентам), поддержала нашу волнующую инициативу.

Была поставлена на огонь керосинки кастрюлька с картошкою и другая – с пятком куриных яиц. Доставлены с ближайшей торговой точки какая-то колбаса, кефир и зелень. Из павильона под вывеской “Квас” принесен бидончик холодного, почитаемого нижегородцами напитка. (Именно там, в этом павильоне, в противоположность сдерживающему, полузабытому теперь “Хлеба к обеду в меру бери…” висел актуальный и сегодня лозунг: “В жаркий летний полдень кружка ядреного русского кваса хорошо утоляет жажду!”)

И что это было! Почти семейное застолье (да мы и прописаны были “как дома” в этом темноватом и сыроватом полуподвальчике “на время учебы” вместе с “Навуходоносором” с “Гаттамелатою”, которые запомнились с тех пор как исторические почитатели русской окрошки)…

Явление третье: МЕЖДУНАРОДНОЕ

Нынче иностранец нам не в диковинку. Мы повидали его всякого (как и он нас). И у многих на устах теперь напоминание: “Что для русского хорошо, для немца (вообще иностранца) – смерть” (Или наоборот?) …

Если же продолжить воспоминания об окрошке – то были и времена осторожного молодежного знакомства с европейцами (лет двадцать пять назад). В связи с окрошкой среди тех осторожных шагов навстречу друг другу припоминается один жаркий летний день в городе. Когда у знакомства нет конкретной цели и есть только устойчивый взаимный интерес – необходимы лишь условия для неторопливого рассматривания и выслушивания друг друга…

Тот день был полон понимания: прогулки у реки, катание на лодках… Негромкий голос патефона, взятого с собою для создания лирического настроения. Русский город дарил красоту уютных старинных улочек с тенистыми кронами раскидистых деревьев… Понимание росло, оно проявлялось в улыбках, словах, жестах… оно обрамлялось общей для всех солнечной вуалью летней жары. В конце концов европейские девушки были приглашены в дом одного из наших друзей, где задумывался некий сюрприз национальной кухни…

И было всеобщее разочарование, когда в гостиной появился квас. “Что это? – спросили девушки по-европейски и по-русски, – квас?” И после дегустации, с опущенными уголками губ и легким ужасом в глазах: “Ква-а-с-с…” Праздник окрошки был разрушен. Взаимопонимание обострилось, и мы отчетливо увидели друг друга “со стороны”. Гостей пришлось кормить салатом (как еще назвать окрошку, лишенную кваса…)

И само слово “квас” стало для нас символом наших различий – мы с удовольствием использовали его, когда эти различия нужно было вспомнить или подчеркнуть. Ведь смерть для понятий «русского», и «немца» наступит одновременно, если они перестанут отличаться друг от друга… И мы не перестали любить нашу дорогую окрошку и любим ее до сих пор.

Явление БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ

Вот такие, оказывается, мировоззренческие понятия могут быть связаны с простой окрошкой: природа, детство, дом, город, семья, искусство, дружба, освоение мира, сходства и различия… И, находясь под впечатлением воспоминаний, я все-таки решил провести еще и небольшое библиографическое кулинарное исследование – проще говоря, открыл одну замечательную книгу. Этот труд, уважаемый народом с момента его появления в свет в конце позапрошлого века, популярен до сей поры. Уже по моим собственным воспоминаниям, еще двадцать пять лет назад книга Е. Молоховец широко распространялась самиздатом наряду с произведениями других инакомыслящих или просто непризнанных авторов.

В том самом “Подарке молодым хозяйкам или средстве к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве” среди различных горячих супов холодеют лишь три окрошки: окрошка мясная, окрошка из рыбы и окрошка постная из разностей. Я с удовольствием перечитал все кулинарные советы по приготовлению окрошки, но не буду их повторять. Об этих “разностях” лучше почитать книгу самим (сегодня она уже переиздана), а после приготовить вашу окрошку на собственный вкус, да не забыть “положить кусок льду…”

Явление «СРЕДОВОЕ»

Тогда, вдохновленный своими исследовательскими успехами, я решил отправиться в недра городской жары – за квасом. И теперь спешу предостеречь неискушенного читателя и кулинара. Во-первых, кваса в Москве [летом 2007 года] почти не оказалось, хотя улицы были переполнены почти одинаковыми киосками, а киоски просто ломились от всевозможных напитков. Но что это за напитки? Это (сами знаете) или алкоголь, или пиво (слабый алкоголь) или растворы разноцветных порошков, упакованные в огромные пластиковые баллоны (огромное количество этих шипучих и липучих напитков теперь производит для нас мировая и отечественная пищевая промышленность).

Окрошку же развести просто нечем. Те пластиковые баллоны, что украшены этнографическими этикетками, не должны ввести вас в заблуждение, многое из этого – ненастоящий или осовремененный квас. Он может обмануть вас вкусом “колы” и откровенным содержанием “свитли”, превратив предвкушение окрошки в дегустационную растерянность. Конечно, я опять сгущаю краски, но хороший квас нужно поискать… или терпеливо приготовить самим…

Московская жара тем временем продолжала свое тяжелое наступление, продолжая плавить мысли. И в этом знойном мареве сам город предстал вдруг огромным засыхающим явлением. В памяти не “всплывали”, а сухо возникали все недавно виденные фрагменты, панорамы столицы… Вот взгляд с одной из высоток: какая бескрайняя чаша – наш город. Вот – новостройки набережных Москвы-реки, Манежной площади, почти сплошные реконструкции всего центра… До чего же разные “разности” возникают тут и там среди дымящих стройплощадок…

В этой огромной чаше, наполняемой давно, долго (уже более 850 лет) и многими, сегодня являются взору все новые и новые рафинированные разности и с Востока, и с Запада… Но ведь это образ того же сухого салата, что вынуждены были вкушать вышеупомянутые европейские подруги. Среди красно-белых, совсем уж древних рукотворно-нерукотворных палат, дворцов и башен… Среди охристо-желтых, замысловато и деликатно вырезанных представителей классицизма и ампира… Среди кремовых, терпеливо рустованных сооружений сталинской эпохи… Среди аккуратных ломтиков пяти-, девяти-, двенадцатиэтажек и совсем свежих, торчащих разноцветными столбиками жилых высоток…

Словно заморские игрушки в ощутимом натиске европейцев выставляются гранитные и мраморные фигурки, даже у живой московской зелени не хватает сочности, чтобы утопить острую сухость располагаемых тут и там новомодных ингредиентов. И не спасают куски стеклянного льда, разложенного в разных местах, даже такого огромного, кристаллического и синего, как на Юго-Западе…

“Ужели и нам придется питаться сухим салатом?” – подумалось мне все еще под сильным впечатлением воспоминаний… Но что-то влажно темнело на горизонте. Что-то подбиралось со стороны – густою, глубокой чернотою омута. И с хрустом раскололись тучи над чашей города. И полило холодными потоками ливня среди взволнованных стонов деревьев.

Расплавленные жгуты молний с шипением вонзались в городской рельеф, сопровождаемые облачками дыма или пара. Поплыли реки асфальта, закружились в водоворотах дома, машины, люди… И в отсветах озарений внезапно всплыла, наконец, догадка: “Ведь это все-таки окрошка! Настоящая русская окрошка!”

Впервые опубликовано под заголовком “Доброе слово об окрошке. Исторические записки архитектора
в журнале «ВМЕСТЕ/SPOLU», Братислава, №2/2008, с.23-25.

Иллюстрации не имеют прямого отношения к тексту, но показывают московскую «фольклорную окрошку» – международный фестиваль 1988 г., в котором автор рассказа участвовал в составе ансамбля «Народный праздник» вместе со старшим сыном Фролом.
Автор фотографий – Лаура-Анна Гострем – мама Фрола. Вот такое наше совместно-семейное творчество.
Все участники настолько перепутались на слайдах и в памяти, что теперь трудно их различить. Но все с удовольствием фотографировались с Фролом – греки, англичане, французы и русские.
Слайды довольно долго лежали в коробке, пока удалось отсканировать их с помощью современной техники. —
Константин Савкин
 

 

ххххххххххххххххххххххххххххххххх

Парк КУЛЬТУРЫ и отдыхаДом ЛИТЕРАТУРНОГО творчества«Диванная» для СОЧИНИТЕЛЕЙ

 

оставить отзыв, вопрос или комментарий

Яндекс.Метрика