Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха → Изба-ЧИТАЛЬНЯ
КОМУ И ЗАЧЕМ НУЖЕН ПУШКИН? (О книге Пола Дебрецени)
Из кн.: А.И. Рейтблат. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М.:Новое литературное обозрение, 2001
/ пересчитать по пальцам /
Когда листаешь пухлые библиографические указатели пушкинианы, возникает впечатление, что исследователи поражены странной слепотой: уделяя пристальное внимание одним темам, они в упор не видят других, не менее, а может быть, и более значимых. Тысячи книг и статей посвящены мельчайшим деталям пушкинской биографии, каталогизации мест, где он был, и людей, с которыми он встречался; в тысячах работ интерпретируются его произведения, характеризуются их поэтика и мир идей, выявляются творческие связи с отечественными и зарубежными литераторами и т.д. Но попробуйте найти исследования восприятия пушкинских книг: как широко они читались и кем, как трактовали их современники, как влияло на читателей его творчество? Работы на эти темы можно пересчитать по пальцам, все они носят частный характер и построены, как правило, на узкой источниковой базе. Не лучше обстоит дело и с изучением пушкинской литературной репутации, прижизненной его славы и посмертной канонизации и т.д.
В этой перспективе пионерскую по своей проблематике книгу американского слависта Пола Дебрецени «Социальные функции литературы: Александр Пушкин и русская культура» (Stanford, 1997) нельзя оценить иначе как революционную по своему характеру попытку порвать с обветшавшими канонами и штампами современного пушкиноведения.
Предпринята она, разумеется, не на пустом месте.
/ анализ культурной мифологии /
Дебрецени опирается, с одной стороны, на сложившиеся в рамках социологии, социальной психологии и антропологии традиции анализа социальных функций искусства (почти половина ссылок приходится на работы по этим дисциплинам, в том числе на классиков социологии и антропологии Т. Парсонса, Р. Мертона, Дж.Г. Мида, Б. Малиновского, П. Бурдье, К. Гирца и виднейших специалистов по социологии искусства X. Данкана, Р. Уилсона, Я. Мукаржовского), а с другой — на бурно развивающийся в США социокультурный подход к русской истории, предполагающий тщательный анализ культурной мифологии (упомяну таких авторов, как Р. Вортман, М. Левитт, Дж. Брукс, У.М. Тодд, Н. Тумаркин и др.).
Посвятив свою книгу исследованию социальных функций литературы (Пушкин взят тут не как уникальный предмет изучения, а как удобный материал, на котором можно выявлять общие закономерности), Дебрецени рассматривает все основные аспекты проблемы: индивидуальная реакция читателей на пушкинские произведения, обусловленность читательской реакции социальным окружением и, наконец, социальная мифология и место писателя в ней.
/о самооценка ребенка и оценке его другими/
В первой части ( «Читательская реакция на текст»), изучая влияние литературы на формирование личности, Дебрецени рассматривает свидетельства, почерпнутые из мемуаров, дневников и переписки (наряду с печатными источниками им использованы и рукописные воспоминания Г. Тельберга, хранящиеся в США в Библиотеке Конгресса). Свидетельства эти Дебрецени интерпретирует, привлекая концептуальный аппарат и круг идей символического интеракционизма и психологии развития (Р. и Б. Керне, Н. Маркус и П. Нуриус). Он исходит из того, что человек существует как личность, лишь «отражаясь» в других. Реакции окружающих могут быть запечатлены в сознании и восприняты как общие нормы поведения, и мы наблюдаем себя как бы извне, чтобы убедиться, что наши мысли и действия соответствуют социальным нормам.
Причем эксперименты психологов показывают, что самооценка ребенка обычно выше, чем оценка его другими. Подобная высокая самооценка обусловлена тем, что большинство людей исходит не из образа своего «я» в данный момент, а из своих прошлых «я-образов» и потенциальных «я-образов» в будущем. Обрести их в непосредственном окружении трудно. Но контакт с другими не обязательно требует их физического присутствия рядом с нами, они могут существовать в памяти или воображении.
Символическое общение с более широкой культурной средой осуществимо через искусство и литературу и способно породить более разнообразные и утонченные образцы мышления и поведения. «И когда судьбы литературных героев, комментируемые повествователями, разыгрываются на глазах читателей, читатели имеют возможность познакомиться с установками и стилями жизни, о которых они и мечтать не могут в своем повседневном социальном окружении. Они имеют возможность испытать свое потенциальное «я» на этих моделях, приняв их, или отбросив как непригодные, или частично приспособив» (С. 31).
/ именно Пушкин /
«Проигрывая» в воображении различные ситуации и свои реакции на них, читатель «вписывает» себя в социальную жизнь. Он ищет точку опоры в более широком культурном контексте, в ином, более высоком по уровню типе человеческой общности. Такой тип общности создают произведения литературы и искусства, «общности чисто символической, но очень значимой для лиц, ограниченных непосредственным окружением» (С. 32). Выходя за пределы своего окружения, человек ищет в литературе другие типы и формы реагирования на мир, идентифицируя себя не с непосредственным окружением, а, скажем, с населением или страной в целом.
Свидетельства мемуаристов показывают, что литература выполняла для них эту роль, особенно произведения Пушкина. Причем, если на формирование политических и философских взглядов влияли многие литераторы (Гоголь, Писарев, Достоевский, и др.), то внутреннее «я» формировал именно Пушкин.
Из кн.: А.И. Рейтблат. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М.:Новое литературное обозрение, 2001, Стр.204-206.
Абрам Ильич Рейтблат // Россия, 05.04.1949
Социолог литературы, литературный критик.
Родился в поселке Гастелло Сахалинской области в семье военнослужащего. Окончил философский факультет МГУ (1972). Кандидат педагогических наук (1982). Работает в РГБ с 1975, ведущий научный сотрудник. Ведает библиографией в журнале «Новое литературное обозрение».
Автор книг «От Бовы к Бальмонту: Очерки по истории чтения в России во второй половине XIX в.»; «Как Пушкин вышел в гении: Историкосоциологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи»; составитель и комментатор сборников «Лубочная книга»; «Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф.В.Булгарина в III отделение»; «Книга и читатель 1900-1917: Воспоминания и дневники современников» и др.
оставить отзыв, вопрос или комментарий
вам нужно войти для того, чтобы оставить комментарий.