Вячеслав Михайлович
Букатов

летопись поступлений



меню

 
ГЛАВНАЯ
 
 
ДО и ПОСЛЕ открытого урока
 
 
СБОРНИК игровых приемов обучения
 
 
Теория РЕЖИССУРЫ УРОКА
 
 
Для воспитателей ДЕТСКОГО САДА
 
 
Разбор ПОЛЁТОВ
 
 
Сам себе РЕЖИССЁР
 
 
Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха
 
 
КАРТА сайта
 
 
Узел СВЯЗИ
 

О книге Пола Дебрецени

Парк КУЛЬТУРЫ и отдыхаИзба-ЧИТАЛЬНЯ

КОМУ И ЗАЧЕМ НУЖЕН ПУШКИН? (О книге Пола Дебрецени)

Из кн.: А.И. Рейтблат. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М.:Новое литературное обозрение, 2001

/ пересчитать по пальцам /

Когда листаешь пухлые библиографические указатели пушкинианы, возникает впечатление, что исследователи поражены странной слепотой: уделяя пристальное внимание одним темам, они в упор не видят других, не менее, а может быть, и более значимых. Тысячи книг и статей посвящены мельчайшим деталям пушкинской биографии, каталогизации мест, где он был, и людей, с которы­ми он встречался; в тысячах работ интерпретируются его произве­дения, характеризуются их поэтика и мир идей, выявляются твор­ческие связи с отечественными и зарубежными литераторами и т.д. Но попробуйте найти исследования восприятия пушкинских книг: как широко они читались и кем, как трактовали их современники, как влияло на читателей его творчество? Работы на эти темы мож­но пересчитать по пальцам, все они носят частный характер и по­строены, как правило, на узкой источниковой базе. Не лучше обстоит дело и с изучением пушкинской литературной репутации, прижизненной его славы и посмертной канонизации и т.д.

В этой перспективе пионерскую по своей проблематике книгу американского слависта Пола Дебрецени «Социальные функции литературы: Александр Пушкин и русская культура» (Stanford, 1997) нельзя оце­нить иначе как революционную по своему характеру попытку по­рвать с обветшавшими канонами и штампами современного пуш­киноведения.

Предпринята она, разумеется, не на пустом месте.

/ анализ культурной мифологии /

Дебрецени опирается, с одной стороны, на сложившиеся в рамках социологии, социальной психологии и антропологии традиции анализа соци­альных функций искусства (почти половина ссылок приходится на работы по этим дисциплинам, в том числе на классиков социологии и антропологии Т. Парсонса, Р. Мертона, Дж.Г. Мида, Б. Мали­новского, П. Бурдье, К. Гирца и виднейших специалистов по соци­ологии искусства X. Данкана, Р. Уилсона, Я. Мукаржовского), а с другой — на бурно развивающийся в США социокультурный подход к русской истории, предполагающий тщательный анализ культурной мифологии (упомяну таких авторов, как Р. Вортман, М. Левитт, Дж. Брукс, У.М. Тодд, Н. Тумаркин и др.).

Посвятив свою книгу исследованию социальных функций ли­тературы (Пушкин взят тут не как уникальный предмет изучения, а как удобный материал, на котором можно выявлять общие закономерности), Дебрецени рассматривает все основные аспекты проблемы: индивидуальная реакция читателей на пушкинские про­изведения, обусловленность читательской реакции социальным окружением и, наконец, социальная мифология и место писателя в ней.

/о са­мооценка ребенка и оценке его другими/

В первой части ( «Читательская реакция на текст»), изучая влияние литературы на формирование личности, Дебрецени рас­сматривает свидетельства, почерпнутые из мемуаров, дневников и переписки (наряду с печатными источниками им использованы и рукописные воспоминания Г. Тельберга, хранящиеся в США в Библиотеке Конгресса). Свидетельства эти Дебрецени интерпре­тирует, привлекая концептуальный аппарат и круг идей символи­ческого интеракционизма и психологии развития (Р. и Б. Керне, Н. Маркус и П. Нуриус). Он исходит из того, что человек суще­ствует как личность, лишь «отражаясь» в других. Реакции окружа­ющих могут быть запечатлены в сознании и восприняты как общие нормы поведения, и мы наблюдаем себя как бы извне, чтобы убе­диться, что наши мысли и действия соответствуют социальным нормам.

Причем эксперименты психологов показывают, что са­мооценка ребенка обычно выше, чем оценка его другими. Подоб­ная высокая самооценка обусловлена тем, что большинство людей исходит не из образа своего «я» в данный момент, а из своих про­шлых «я-образов» и потенциальных «я-образов» в будущем. Обре­сти их в непосредственном окружении трудно. Но контакт с дру­гими не обязательно требует их физического присутствия рядом с нами, они могут существовать в памяти или воображении.

Сим­волическое общение с более широкой культурной средой осуще­ствимо через искусство и литературу и способно породить более разнообразные и утонченные образцы мышления и поведения. «И когда судьбы литературных героев, комментируемые повествова­телями, разыгрываются на глазах читателей, читатели имеют воз­можность познакомиться с установками и стилями жизни, о ко­торых они и мечтать не могут в своем повседневном социальном окружении. Они имеют возможность испытать свое потенциальное «я» на этих моделях, приняв их, или отбросив как непригодные, или частично приспособив» (С. 31).

/ именно Пушкин /

«Проигрывая» в воображении различные ситуации и свои реакции на них, читатель «вписывает» себя в социальную жизнь. Он ищет точку опоры в более широком культурном контексте, в ином, более высоком по уровню типе человеческой общности. Такой тип общности создают произведе­ния литературы и искусства, «общности чисто символической, но очень значимой для лиц, ограниченных непосредственным окру­жением» (С. 32). Выходя за пределы своего окружения, человек ищет в литературе другие типы и формы реагирования на мир, идентифицируя себя не с непосредственным окружением, а, ска­жем, с населением или страной в целом.

Свидетельства мемуаристов показывают, что литература выпол­няла для них эту роль, особенно произведения Пушкина. Причем, если на формирование политических и философских взглядов влияли многие литераторы (Гоголь, Писарев, Достоевский, и др.), то внутреннее «я» формировал именно Пушкин.

Из кн.: А.И. Рейтблат. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М.:Новое литературное обозрение, 2001, Стр.204-206.

Абрам Ильич Рейтблат // Россия, 05.04.1949

Социолог литературы, литературный критик.

Родился в поселке Гастелло Сахалинской области в семье военнослужащего. Окончил философский факультет МГУ (1972). Кандидат педагогических наук (1982). Работает в РГБ с 1975, ведущий научный сотрудник. Ведает библиографией в журнале «Новое литературное обозрение».

Автор книг «От Бовы к Бальмонту: Очерки по истории чтения в России во второй половине XIX в.»; «Как Пушкин вышел в гении: Историкосоциологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи»; составитель и комментатор сборников «Лубочная книга»; «Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф.В.Булгарина в III отделение»; «Книга и читатель 1900-1917: Воспоминания и дневники современников» и др.

Парк КУЛЬТУРЫ и отдыхаИзба-ЧИТАЛЬНЯ

оставить отзыв, вопрос или комментарий

Яндекс.Метрика