Страницы из ДНЕВНИКА [2010-12]

Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха → Кафетерий «РАЗГОВОРЫ ЗАПРОСТО»
Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха → Дом ЛИТЕРАТУРНОГО творчества → «Диванная» для СОЧИНИТЕЛЕЙ

Галина Петровна ЗЛОБИНА Страницы из электронного ДНЕВНИКА [за 2010-12 гг ]

[ преображение ]

Накануне новогодних каникул они подрались прямо на уроке родного языка. Что при этом делал учитель –  в классной комнате сидело всего человек двенадцать учеников – остается тайной. Потом учитель писал объяснительную записку директору. Подрались “вкровь”. Никто не понял, почему.  Они очень похожи задумчиво-затуманенно-далеким взором, в глаза эти им на уроке взглянешь – и стыдно становится: “про что это я? “– будто они знают что-то такое, что остальным не дано узнать никогда. Ни разу глаза эти не откликались: “а, понял!” или “а, интересно-то как!” Окликнешь: “Никит!” – “Я думаю!” – А глаза все равно с поволокой. “Ильдар!” – “А? Я слушаю!” – И ни один мускул не дергается на лице, покрытом сыпью и трещинками (“Мамка говорит, витаминов не хватает!”)
Никита – в красивом свитере, с дорогим  ранцем, телефон навороченный без кнопочек периодически позвякивает – “Можно выйти?” А глаза все равно безникакие. “Мамка звонит!”  Ильдар – в школьном костюме, доставшемся по наследству от старшеклассников в нашей же школе учившихся, тряпичный ранец бесформенной кучей вечно валяется под ногами, рот полуоткрывается и взгляд совсем убегает. Ни тот, ни другой ни разу в диалог не попали, про что-то свое радостно тянут руки и сообщают под хохот товарищей. Делаю строгое лицо, говорю, как они оба правы, просто по-своему видят обсуждаемую проблему. В командных играх Никита сидит рядом со мной, наблюдает за временем – “Я не хочу с ними!”, Ильдар радостно тащит необходимые атрибуты, в команде переводит взгляд с одного лица на другое, а спустя пять минут  взор привычно туманится…
После драки Никите досталось больше. Сначала оба не хотели идти на урок. Директор решительно начала “принимать меры”, никитин папа сам прибежал в школу, а мама Ильдара – работает, сам пусть разбирается. Урок начался, пришли. Никита: “Можно выйти?” – “Нет, иди в лаборантскую, там мыло, полотенце, приведи себя в порядок – и к нам!” . Через пару минут оба снова с одинаковыми опустошенно-равнодушными глазами  сидели и каждый о чем-то своем думал.
Второй день каникул. С Никитой и папой столкнулись в магазине, оба – животы вперед, у папы куча пакетов ( новогодние скидки!) сыпятся из рук, у Никиты живой блеск (!) в глазах и шоколад на губах: “О, здрас-сти!” Ильдара увидела в тот же день на катке, лицо раскраснелось на морозе еще больше, глаза сияют азартом ( подрезал кого-то!), рукавица твердая стала, застыла на морозе, машет ею “С новым годом!”
Чудо?![январь 2012]

[ берегите дом от огня! ]

Неделю книги из шкафов занимали полквартиры. Наконец, руками жэковских слесарей мое зимовье полярника, кажется, закончилось, температура в квартире поднялась с двенадцати градусов до двадцати. Убирались книги на места тоже несколько дней. Пришлось несколько связок с книгами, полученными в свое далекое время “в нагрузку” к подписным изданиям, к примеру произведения Шарафа Рашидовича и его партийного товарища Гейдара Алиева, а также “Малая земля” и детективы, купленные в поезд унести к мусорке. Через час связок не стало. Не хочется думать, что их забрали на растопку.
Убирать на место в шкафы книги было интересно еще и потому, что без конца попадались милые мелочи: стертые по углам грамоты “за добросовестный труд” с портретами сталина-ленина, рисунки с подписями “дорогой бабусеньке”, письма домой: ” у меня завтра коллоквиум, но вот я прошлась по магазинам, здесь столько всего вкусного! что привезти вам к новому году? все говорят, консервы очень вкусные – печень трески называется, и не очень дорого, купить? Как вы? как папины студенты? как мамины проекты? не скучайте, я скоро приеду”.
Бумажных писем (кроме пенсионных) я и не помню теперь, когда получала. Целая папка “дедины дневники” с записями учительницы Н. : “выучить пьесу двумя руками по очереди”. Пакеты с фотографиями, которым не находится места в альбомах. Школьный дневник Н. с записью “Смеялась на уроке музыки. 2” – великолепно! Вот бы бывшим профессорам Н. показать! Разве можно это все снести на помойку?! И что с ними станется после нас?
Но вот этот шедевр “законодательства” просто потряс меня сегодня, я про него вовсе забыла. Называется жирно “ЗАКОН! 1. Старшие всегда должны помогать старым и малым! 2.Тот – кто ленится и не-хочет себе. строить дом должен получать меньше зарплаты! и втоже время он не должен критиковать! 3. В квартире всегда должен быть порядок! 4. Берегите дом от огня!” Орфография автора, Н., 5 лет. Вот что было у Н. в голове в пять лет?! и откуда? ну, от огня – понятно, воспоминания полуторалетней об опасности, которая может случиться, если неаккуратно ставить деду банки. “Старый да малый” – бабина присказка.  Но вот про дом, критику  и зарплату – это выше моего понимания, откуда взялось?! [ноябрь 2011]

[ занавес ]

В детских пансионах, когда наблюдаешь за чужими детьми круглые сутки, наверное, есть смысл… Удивляешься (дивишься), огорчаешься, радуешься, веселишься, думаешь – узнаешь их, и представляешь, какое оно – будущее, которое сеешь обычно часов шесть-восемь в день, а остальное время – семья и, как принято говорить,  общество. У меня это получилось временно, вот они вчера вернулись в семьи – и забудут про мои попытки уроков. Отъезд был ранним утром, к школе родители привезли детей на машинах-джипах, даже любимая собачка поехала провожать,  но несколько ребят пришли пешком. Никаких напутствий, все по-деловому: “Ну, кто поедет первым?” И никаких предложений по посадке “безмашинных” детей, командую “Вася – в первую, Маша – во вторую, Кузьмины, возьмите Аню, Петю – кто берет?”,  и никто не предлагает садиться в машину мне. Радостно и независимо кричу: ” А кто руководителя посадит к себе?” Чувства неловкости никто из родителей не испытывает. Едем сто пятьдесят километров до вокзала. При выгрузке обнаруживаю, что несмотря на просьбу взять только рюкзачок и пакетик с едой, у половины детей  “комоды” на колесах и огромные сумки. Мое воображение начинает рисовать наш живописный путь на метро от вокзала до гостиницы и обратно. ( Явь была еще красочнее…)
В поезде оказалось, что половина детей никогда не ездила, только самолетом “мы в Турцию, в Египет, в Грецию, в Италию летали…” “Мальчики, объясните устройство поезда тем, кто первый раз в плацкартном вагоне, девочки, помогите мальчикам заправить постель. Ребята, кушать в одиночку некрасиво, давайте друг друга угощать!” – Море удивления! При этом, мальчикам и девочкам по шестнадцать-семнадцать лет. Смущаются публичности, разговорами пытаюсь их занять, получилось, к концу дня признание: “А расскажите еще что-нибудь, вы так интересно рассказываете!” Приехали, посадка в метро закончилась конфузом Леши: чересчур бдительный работник метро крепко схватил его за рукав, представляю, как напугался наш Леха, первый раз попав в метро и очень быстро шагнув в турникет вслед за Петей! Чемоданы-комоды застревали везде, где только можно, я делала вид, что не замечаю, пот застилал глаза, хорошо  еще суббота была! Аня делала вид, что все ей знакомо и понятно. Оля пыталась руководить процессом передвижения “не туда”. Хорошо, что собственная дочь-москвичка помогала. Устроились, выяснилось, что один мальчик должен жить в номере с чужими участниками тренинга. “Я не буду! Они якуты!” Никакие уговоры, что это только ночевка и при чем тут национальный вопрос,  не помогли. Перетащил ночью матрац и спал на стульях в комнате с мальчиками. Кормежка: “не ем!”, “аллергия!” ,”не хочу”, “противно!”, “не вкусно!”, “много!”, “мало!” – и это не дети ведь… Занятия, надо сказать, очень крутые были, мозг у меня самой кипел…Кто-то делал вид, кто-то правда кипел вместе с лекторами, но, видно было, что получали удовольствие, хотя, Маша, на предложение после обеда не возвращаться на лекцию, сказала “Ну да, деньги-то заплачены, надо идти!” Что ж,  деньги – это стимул…
Учила мальчиков помогать девочкам, подавать руку, пропускать вперед, придерживать дверь в метро, но как собственное “я” было могуче и непробиваемо!  “А я хочу..!” По вечерам были театры. “Я не люблю театр!” – сказал один. “А ты там был?” – “Нет!”  Потащили насильно, весь вечер делал мученическое лицо, балет про любовь так и не пронял, больше впечатлений получил от киосков в антракте. Но на “Сирано” все же пошел со всеми, аргумент “Твои внуки будут говорить, что вот-де, был у нас  дед, который был в театре в Москве” – был непоколебимым,  а я смотрела потихоньку, как открылся рот у него в середине же первого действия. “Кто будет плохо себя вести – пойдет со мной на концерт классический музыки!” – и целый день они улыбались и были вежливыми друг с другом, только чтобы я одна ушла, а у них наступил вечер “свободы попугаям!”, в итоге разошлись по интересам: в книжный магазин, на Арбат, шопинг в “Европейском”, в общежитие к студентам-бывшим выпускникам, на концерт я пошла одна. Вечером “подсчитываем потери”, вежливо интересуются : “Как концерт?” Очень хочется быть самостоятельными, но забывают дорогу на метро, “вы смотрите на надписи, все указано!” – “А зачем, вы же рядом!” Понимаю, что нужно увеличить степень свободы, говорю, что поеду  завтра в Мытищи, к другой группе, “Ой, а мы как же?!” Назначаю старшего. Пишу ребятам в Мытищах, что заболела Маша, мы ее лечим. Часа через три приходит смс с вопросом “Стало ли лучше ДАШЕ?” Они даже не помнят, кто с ними ехал вместе!
Восемь дней у меня слились в один длинный. Желание одно – спать. Передвижение: “Вы впереди – а я сзади!” стало привычным. На Воробьевых горах дружно лазили по горам, я успокаивала себя тем, что принимают меня за ровесницу, поэтому даже не оглядываются, как я там ковыляю… Когда мы начали движение из гостиницы – меня сковал ужас: когда они успели столько всего накупить, что еле поднимают свои багажи… Аня по ходу движения все  сумки и пакеты бросила и заявила, что дальше идти она не может. Моя команда мальчикам  ввела их в ступор “У меня самого тяжелые вещи!” Кое-как распределились, доползли. Финальным был обратный поезд: “А вы же спали, мы все и съели!” Встречали родители, картина та же, распределяю детей по машинам, говорю родителям, какие хорошие у них дети, как они замечательно трудились, сколькому научились. Один папа говорит мне “Спасибо!”, да еще одна мама сегодня позвонила, а их было десять(( В машине Виктор пытается рассказать отцу, как было здорово на практикуме:” Мы весовым методом определяли состав смесей!” – “Да чо ты мне х..ю гонишь, я ничего не понимаю!” Позади сижу я, занавес. [ноябрь 2010]

[ из двенадцати букв ]

С утра что-то очень неважно себя чувствовала: сюжет из вчерашнего  “Хауса” спровоцировал мое состояние. Все-таки мой врач был мудрее, когда сказал, что прожила же я столько лет со своим диагнозом, и еще столько же проживу. А вот у Хауса диалог был другим: “у вас – и тут он называет мой диагноз, добавляя – нужна срочная операция ”  – “Но у меня дела, бизнес” – “Но вы можете умереть в любой момент”. И тогда я тоже  стала думать про любой момент. Додумалась до лишней таблетки. И тут пришли на урок мои любимые одиннадцатиклассники. За дверью кабинета продолжали что-то обсуждать, Саныч – особенно бурно, глядя в четвертинку листа. Я – в дверях – “Это что?” – “В балду играем!” – “О! ну-ка, дай-ка!” – Моя любимая игра, глазами по буквам побежала, ищу слово подлиннее и даже не гляжу на уже написанные слова. Чувствую, неловкость среди молодежи, но еще не понимаю. Урок – лабораторная работа, забавная, коллоиды готовим, “балду” в сторону отложила, и вдруг сбоку смотрю на написанные слова – а там все слова из лексикона любовных утех, не пошлые, литературные, но таки-и-и-е… Саныч:
 “Как-как называется эффект?” – “Ну что же ты, такие слова уже знаешь, а не запомнил какого-то Тиндаля!” – ” Это не я писал, это Ромыч! Ромыч, сознайся!” Ромыч: “Это не я, и почерк не мой!” – “ГП, Отдайте “балду!” – “Не, я слово буду искать из двенадцати букв!” – “Из двенадцати?!!! Ну вы даете, ГП!” Хохот стоял – невообразимый, они теперь ищут любовное слово из двенадцати букв! и я забыла про диагноз! [декабрь 2010]

[ два торта ]

 Мы сегодня с 8-ми классниками показывали занимательно-зажигательные опыты для “лагерных” детей; два захода по часу, полный восторг и участников, и зрителей. После того,как по завершении последний опыт закончился взрывом, огромным фиолетовым облаком  (всего лишь действие катализатора на смесь йода с алюминием, ну переборщил Данилка с иодом, с кем не бывает) – зрители бурно заапплодировали и закричали “ура!”, химики мои эвакуировались через запасной выход – я и не заметила как, сработала пожарная сигнализация – я всегда думала, она не правдашняя, я побежала звонить в пожарную часть, чтобы не приезжали, что у нас все ок! зрители ушли, ничего не поняв, но получив призы в виде “золота” в пробирках. Было ужасно здорово и весело. Час проветривали, на второй сеанс пришли все, кто еще не видел нас, включая техничек, зрители стояли в проходах и кричали “фиолотовый туман давайте!” После каждого опыта публика ахала : “А-а-а,  вау!” Такого успеха я еще не имела никогда! я поняла, что значит быть на сцене!)))
Потом мы съели ДВА торта! один – я принесла, другой нам подарила публика! потом долго не расходились, осмысливали, что получилось, как реагировали малыши и дети постарше, как вместо “змеи” – какой-то дракон из таблетки глюконата вылез, а потом зрители спрашивали рецепты, как такого дракона дома сделать, как “вулкан” красиво извергался, как они помогали малышам самим опыты делать, Данил смешно сказал: “Вот они разочаруются, когда химию начнут учить, что всего-то это был фенолфталеин в щелочи, да качественная реакция на железо! Они и правда думают сегодня, что они волшебники!” Камилла научилась в итоге зажигать спички! ( Уже лет пять в восьмой класс приходят дети, которые не умеют зажигать спички!)  Правда, у нее так тряслись руки в перчатках, когда она отмеряла кислоту, что в итоге так и не получилась “черная колбаска” из сахара!))) Зато водородные мыльные  пузыри классно летали к потолку! Вообще-то часовая программа силами восьмиклассников – большое дело.
Глядя на их успех, я все простила: и гору грязной химической посуды, которую они бросали ежедневно две недели, пока готовились, и их капризы “буду-не-буду-а почему-он-и-почему-я”, и затуманенные взоры “не получа-а-а-ется…”, и свою усталость и обиду : как можно  успеть все это – лагерь, ЕГЭ, консультации, экзамены, отчеты бумажные и электронные, рабочая неделя десять дней… Кто там про то, что учителя ничего не делают?.. А потом мы строили планы, кто будет химиком – оказалось все! Ксюша, правда, доказывала, что быть врачом – лучше, я рассказала ей про Рошаля, а она говорит :”Вот-вот, я тоже как Рошаль буду!” Потом они САМИ все убрали и помыли!  Решили завтра в поход сходить… [июнь 2011]

[ хватило мужества ]

Последних звонков” было много уже. Была грусть взросления, даже слезы расставаний, смех и шутки, понятные тем, кто шутит и тем, о ком шутят, были “звонки”, украшенные самодельными рисунками и “стеной плача”, были “звонки”, украшенные эксклюзивными воздушно-шарными композициями, маленькие девочки в белых колготках, сидящие на плечах больших мальчиков и звонящие в колокольчик – было… Но то, что было сегодня – было впервые, и я не знаю, что я должна сделать для героя моего сегодняшнего события. Утром до всех “звонков” в кабинет пришел девятиклассник  НН. Высокий, красивый, с умными глазами, С.А. говорил бы, тонкий. Его “не берут” в 10-й класс. Сейчас говорят, “не рекомендуют к обучению в гимназии”.
И я ничего не могу сделать. Только много разговаривать с ним о всякой всячине  последние полгода. И сейчас, я как дура, стала говорить, что все будет решаться после сдачи его экзаменов, что я хочу его учить дальше, что я же понимаю, что детские шалости прошли, что он взрослый. А он мне – “Да вы не беспокойтесь, я все решил, буду учиться в техникуме. Я вот вам стихи ( он сказал “стишки”) принес. Вот возьмите, после почитаете. Я хочу, чтоб они у вас хранились” Из кармана вынул листки бумаги, сложенные в восемь раз и в ладонь мне вложил. Мне хватило мужества сказать ему, что таких дорогих подарком мне не делал еще никто, а потом уж, когда он ушел, слезы закапали все-таки. Потом я развернула листки, они все про любовь к одной девочке и немного “про жизнь”, неплохие, не игра “в рифмы” И что мне с этим делать? Моя подруга говорит, что ей жальче всего ту девочку, про которую стихи: “Аж зло берет, как подумаешь, что стихи, посвященные ей, хранятся у учительницы по химии, а она всё ещё даже не в курсе”. [июнь 2011]

[ креативный заместитель ]

Сегодня новый градоначальник посетил учебное заведение из элитных: их в каждом городе есть теперь – “школа будущего” называются. О том, что кто-то будет посещать, я догадалась на подступах к школе: “менеджер по уборке” – брюхатый дядечка средних лет носком ботинка указывал уборщице ( очень пожилой женщине – ведь в уборщицах, как правило сейчас пенсионерки-социалистки, а в менеджерах – здоровые дядечки средних лет, воспитанные уже в капитализме) на окурки за забором школы: “во-он еще! подбери!” И бабушка в красивом форменном халате ползала перед ним на четвереньках, собирая окурки, брошенные детками – будущей элитой- перед входом в храм науки. Из окон класса был виден подъехавший экскорт: несколько больших машин. Живо выскочили накачанные мальчики в костюмах и встали у школьной калитки: ноги на ширине плеч, руки на бедрах.  Вылезла “команда”, ее замыкали другие такие же мальчики. И по коридорам школы так же прошлись, позади нового городского начальника – охранники . Это называлось, наверное, знакомство с социальной сферой. Но почему в школе – и все в охране!? Ученики быстрей догадались: “Так ведь малыши толкнуть могут или вообще с ног сбить!” 
Еще в этой школе есть новая должность: “Заместитель директора по воспитанию креативности”! Я даже с ним в диалог вступила: “Дети, я забыла, к лабораторной работе нужна настойка йода!”  – “Вы будете делать лабораторную работу в Японии?” – очень креативно сказал этот заместитель директора. 
Грустно.
А на днях на улице ко мне подошел взрослый дядечка: “А я учился у вашего отца! Только после него я понял, какой должен быть учитель! Вот умнейший мужик был! Моему балбесу бы такого, а то у них вместо нормальных учителей – креативные организаторы какие-то!” [март 2011]

[ таблица умножения ]

Ага, пятница, устали все, а еще суббота будет – и только потом выходной… Устала от учеников, от выпускников, от родителей: “Ой, ему так нравится ваш предмет! И вы ему так нравитесь! И школа ему так нравится! И класс у них такой дружный!” – ” А чего ж он задания-то не делает? И в школе его уж неделю как нет?” “Да?! Ой, ему так нравится как вы объясняете, он говорит, что учебник даже не нужен, а вы же, он говорил,  в “скайпе” с кем-то занимаетесь, а давайте с ним тоже? Ой, вы ему так нравитесь…” – “Ой, я что-то уже подмерзаю, можно я домой пойду? а он пусть в школу все-таки заглянет…”
А сегодня было интересно. Сидоров по шести предметам собирается иметь “двойки”. Папа Сидорова – местный “владелец заводов, домов, пароходов”, регулярно заходит в школу, весело спрашивает: “Ну что, мой балбес говорит, проблем у него нет?” И весело уходит. При этом у Сидорова-сына умные глаза, иногда он даже что-то произносит очень членораздельное при встрече в коридоре, в классе, если это не уроки, вокруг него всегда толпа ребят, но на уроках у него страдальчески сонная поза, на парте лежит, что-то записать – лень, что-то сказать – лень, прочитать учебник – лень… Даже глаза открывать – лень, иногда он вздрагивает –  во сне настоящем, наверное, но глаз может и не открыть. Все проверочные работы пишет ему друг, иногда Сидорову лень переписать их бывает… Так вот, возмущенная педагогическая  общественность громко заявила о своем возмущении в учительской. И тут вздрогнула учительница истории: “Как предлагать другую школу?! Он же исторический гений! Вы бы его послушали, да я удовольствие от диалогов с ним получаю!” И тогда я вспомнила Сергея Владимировича. Поэтому говорю: “А  давайте вы с Сидоровым придете вместе после уроков писать контрольную работу, только писать будете вы, а Сидоров вам объяснять, что нужно делать, пусть смотрит любые учебники, любые тетрадки, но за час ВЫ должны написать пять уравнений и решить задачку! И дополнительные вопросы я буду ВАМ задавать, а вы вместе с ним можете искать ответы на них” – “Да я не помню вообще ничего!!!” – “Вот и хорошо!”
Я думала не пройдет. Сегодня после уроков под дверью кабинета сидит Сидоров с другом, друг ему объясняет что-то, тычет учебником, пишут что-то… Я будто не замечаю. К назначенному часу  подтягивается полкласса, прослышали про очередной “эксперимент”: “А можно мы зрителями будем?! ” – “Нет, нельзя”. Начали. Сначала “историчка” заморожено смотрела на задания и учебник. Я в отдалении проверяла тетрадки. Начали что-то с Сидоровым тихо обсуждать, мне не слышно, что. Постепенно голоса становятся громче. А Сидоров-то дело говорит. Делаю глазами призыв учительнице “Ну подыграй, что такая замороженная!” Поняла, стала его больше спрашивать. Зовет меня  к себе: “Правильно?” – “Нет!” –  Сидоров хватается за голову : “Ой, я забыл, вот как надо!” Учительница: “Почему это?” Сидоров: “Ну, вот же…” И идет грамотное пояснение.  Я в шоке, ОН ЖЕ ВСЕ УМЕЕТ! По уговору учительница, а не Сидоров,  показывает ею решенные задания. Практически без ошибок. Я задаю дополнительный вопрос. Учительница отвечает неверно, и от стола Сидорова несется шёпотом: “Да ит-тить…!” Окончательно проснулся! И не в досаде на мой вопрос, а в досаде на неверный ответ. Все втроем хохочем. Уговор дороже денег, говорю. Говорю,  что потрясена и пожимаю Сидорову руку, благодарю его. Спрашиваю учительницу, как она думает, что мешает Сидорову, она говорит “Математика, он вообще не знает ТАБЛИЦЫ УМНОЖЕНИЯ!” Потом из меня  лезет чувство “педагогини”, но, чтоб не испортить настроение троих, пытаюсь сделать это поделикатнее: “Тебе не жалко времени, оно же утекает за шесть часов сна на уроках…” – “Да не, я не всегда сплю…!  А вы со мной к математичке пойдете вместе контрольную писать?!” К слову, Сидорову – шестнадцать.
Ну вот и к чему ЕГЭ это дурацкое, когда эти два часа дорогого стоят, умнющий пацан-то, а ведь никогда в жизни ЕГЭ сам не напишет. С Ай-фоном напишет, препода наймут. Станет преемником отца, а потом еще и президентом чего-нибудь. Главное, человек-то пока хороший. [2010]

PS [2015]: а из гимназии он все-таки ушел в техникум, год учился – но что-то там случилось, необычный все-таки он, встретились уже в лицее – с потерей двух лет в десятом «гуманитарном» классе, где я им нужна была с одним часом по химии – как «бабка-рассказка». Читал Пелевина, Сорокина, Улицкую, Соловьева, Хармса – такой «микс», но не школьную классику. Сочинения «как надо по ЕГЭ» не сдавал. В середине 11-го и из лицея попросили (я тогда где-то была на олимпиадах и узнала об отчислении после возвращения). Но Сидоров закончил обычную не навороченную школу, весьма прилично написав необходимые ЕГЭ, и учится сейчас в Питере в университете на юридическом факультете. Правда, я его полгода не видела. Такой конец педагогической сказочке.

[ космическая специальность ]

А потом опять пришли выпускники… Когда же их каникулы закончатся?! Но разговор был грустно-веселый. Была девочка-башкирка с яркой восточной внешностью, первокурсница. И говорила, что она нигде в Москве за полгода не была, потому что боится, только “институт-общежитие”, страшно всех: и русских, и кавказцев, преподаватели в вузе сказали, что вообще, сидела бы дома, чего приехала, теперь ответственность за нее нести… Вот однажды поехала было гулять, да милиционер остановил, документы стал спрашивать. “А я ему по английски стала говорить, что мол, я из Японии, вышла из отеля на минутку, простите, сейчас вернусь к себе!” Он не понял ничего, но козырнул и отпустил. Специальность она выбрала себе какую-то космическую, ну не учат у нас на космонавтов, а то бы вернулась уже…

[ не додумалась ]

По дороге домой встретила очередную знакомую старушку. Она вышла, чтобы купить резинку деду в штаны, но вот идти не может, мушки перед глазами и пелена. Отвела старушку домой, сходила в аптеку, принесли ей лекарств, она очень удивилась, что я отказалась от денег. Пришла сама домой, домашняя ученица позвонила, сказала, что заболела; позвонил в дверь дядя Ваня, позвал посмотреть новый телевизор и  выпить с ним кофе. Снова вернулась домой. Стала размышлять, почему меня по жизни преследуют старушки и старики. Ни до чего не додумалась. А нет. Еще – дети! Дети меня тоже преследуют! [март 2010]

[ в другой раз ]

А у нас был вечер встречи с выпускниками. После смерти С.А. таковых не было три года. Тогда это были посиделки до полуночи под девизом “А вы мне интересны…”, в этот раз наш девиз  – “Сохраним школу!” 
Но как интересно было смотреть на наших детей – тех, кто старше или ровесник мне, тех, кто помоложе, тех кто с щенячьим восторгом первокурсников (“теперь меня примут во взрослую компанию” ) входили, вбегали в школу. С трудом вспоминали букву класса, в котором учились, год выпуска своего  угадывали легче. После единого теперь сценария: презентация про “наши достижения”, песен ансамбля “веснушки”, сольных номеров старающихся учеников, выступления пары лысых бывших учеников и заключительных слов директора “…а если вы хотите посидеть тесным кружком, то перейдите, пожалуйста в кафе или к кому-то домой!” “дети” разошлись по своим кабинетам. Вот заходят выпуск конца восьмидесятых:
-Ой, а вот это было и при нас…
– А куда делось…
– И доску поменяли, там же Володька кулаком дыру пробил, она всегда была, а теперь нету…
– А помнишь, уже на экзамене, Василич говорит, давай быстрей, пока члены комиссии чай пьют…
– Не, Э.И. строгая была, объяснит, класс окинет взглядом – и все! Станет, как Наполеон, руки скрестив, всех видела, правильная такая ( Э.И. хорошая и правда тетка была, секретарь партийной организации…)
– А сфотографируйте нас!
Добрые какие-то они, тоже правильные, так кучкой и ходили весь вечер, танцевать тоже кучкой спустились… и как-то растворились потом.

Из моих 96-го года выпуска пришли трое: Петя, который был очень справедливым ребенком, очень интересовался, почему ему вот “тройка”, а Сидорову  “четыре”, почему это Ницше ему неинтересен, а он зачем-то к зачету должен его учить, зачем это “вы своего ребенка музыке учите, лучше в танцы, как все!” Потом Петя закончил истфак, даже поработал в деревенской школе, чтоб в армию не идти, потом был первым стриптизером в городе (“какая разница, где деньги зарабатывать, уж побольше, чем учитель имею…”), потом пропал, был Север, теперь вот оказалось еще одна стройка завода по переработке химических отравляющих веществ, за что гордо показал какую-то медаль и удостоверение к ней.
– Петь, а ничего, что к нам дерьмо отовсюду со всего мира  свозят на переработку?
– Так деньги-то какие!
В школу Петя вошел со словами ” Маловато, маловато перемен…Что ж вы интерьер так слабо обновляете?”
– Петь, ты скинуться нам на диваны предлагаешь, что ли?
Потом Петя перетек в компанию 97-98, потом рассказал похабный анекдотец и довольно трезво отбыл “В семью, в семью, обязанности, понимаете ли…”

Был Толя. Толю, если б он не был моим учеником, я бы не смогла выносить вообще. С надрывом, непонятный, прошедший Чечню, причем, стоявший перед выбором “штрафбат или Чечня”, наркоман, сумевший бросить :”там без наркоты было нельзя. Вот ты куришь с человеком, а через пять минут его кишки на тебе висят”. Толе собирали деньги по спонсорам на учебу в институте. Толина мама в родах Толи ослепла. Крест виноватого Толя нес долго. Это Толя сказал мне “Таких учителей не бывает!”. Вот Толе было интересно и Ницше, и Бердяев, и с С.А. полночи – это Толя. Но в институте  осилил только один год. Нужно было опять собирать деньги. Он выбрал армию. Попытался внедрить философию на практике, получился “или штрафбат или Чечня”. Парни из класса вытягивали его потом года три. Но надрыв, свое видение изнанки событий, невнятная речь,   трясущиеся губы – все осталось. Толя пришел с цветами. Что он говорил – я не очень поняла. Потом он очень быстро где-то напился – и стало совсем непонятно, про что он. На бытовые темы: “Дочка-то что умеет уже?” – “Вроде бегает…”

Вову я не сразу узнала. На расплывшемся лице – знакомые черты. По деловому так: – “Это вам, мы пойдем у Василича посидим, потом разговор к вам есть!”
– Четырехкомнатную взял, надо о детях думать, у меня их ведь двое уже. Сестра – да, сестра замуж вышла в Березняки, далеко, но мужик крепкий. Нормально все. Вот старшему праздник устраивал. Ресторан снимал для его компании, дети одни, без взрослых, нормально так, услуга такая есть теперь. Вот в школу ему идти, посоветоваться хотел. В газпромовскую не хочу; не хочу, чтоб строем моего ребенка воспитывали, вы же там работаете тоже? что, там правда, все дети как Вертинские (звезда класса)? Нет? Вот, а жена дура думает, что там все маленькие гении. В общем, к вам, в свою, да? Возить далеко, ну да буду утром завозить сам.
У Вовы перебитый нос. Раньше – не был.

Ещё Позвонил Сережа. Зайти не может, да, в городе бывает, но дальше зоны – нет, все по работе, за защиту отрабатывать надо, да, успешно, больше в Москве. – Нет, на зоне не боится, охрана же. Нет, не гражданские дела. Нет, наших не видит. Нона – нормально, с Мальдив приехала…
Братья  – 2007-ой – стали еще больше похожими, и таким от них добром веет! Уверенностью, и все-то у них получается, оба в команде МФТИ по волейболу, оба  научными работами так же наперебой делятся, оба хотят за ручку подержаться со мной (потом догадалась, чтобы их учить мама уже шесть лет в няньках в Италии, они ее видели один раз после выпускного), обняться, ткнуться куда-то в плечо. Если смеется один – тут же и другой, если рассказывает что-то один – тут же и другой перебивает. Так же и учились. Совершенно трезвые, веселые, для каждого учителя у них находились слова. Эти – только что закончившие свои институты или на подходе – чего-то строят из себя уверенных, весельчаков, ожидающих непременный успех от жизни.

К позднему вечеру ушла к учителям, к которым никто не пришел.  Подытожили: ” Мы – ждем от встреч, как родители, к которым едут взрослые дети, что взрослые дети скажут: “Как вы тут? чем помочь?” А Они – тоже как повзрослевшие дети едут к родителям “Приласкайте меня, я хочу снова маленьким стать!” Вот и не сходимся в установках. Второй итог. Дети 80-х – самые добрые. Потом – провал. До 2005-6-7-х. Эти последние еще может просто не знают, что ждать-то особенно нечего?
Как водится, драка,  естественно, была, одна правда. Властью администрации вечер прекращен. У выхода едва держащийся на ногах Толя и Вова собрались ко мне домой, хозяйственный   Вова уговорил по моей просьбе Толю этого не делать, а лучше пойти к женам и детям, а приходить ко мне в другой раз и пораньше. Цветы замерзли по дороге домой. Утром почти проспала бассейн. Ученики заболели. Ура, выходной! [февраль 2010]

[ почему?! ]

Я сегодня увидела сразу тридцать пар ученических глаз не печальных, не скорбящих, не тревожных – но азартных! Это не второкласснки-несмышленыши, а молодые люди 16-17-ти лет. Приключение с экрана телевизора или киношного блокбастера перетекло в жизнь. Не в их, а в новостную, к счастью для них пока, где молодой человек-очевидец, помогавший раненым, рассказывал, что он “стряхнул с одежды чьи-то останки” и вернулся в зал. Для них – молодых – стало ПРИВЫЧНЫМ теракт! Я их этому учила?!
Я не могу сдержать слез второй день, мне жаль погибших, пострадавших, я представляю на их месте себя – слишком знаком этот чертов терминал – и мне СТРАШНО! Почему МЫ, а не ОНИ?! Почему МЫ должны бояться?! Почему выросли дети, для которых привычно слово ТЕРАКТ?! [25 января 2011 г.]

[ на улице ]

Праздник Победы… Второй день объясняю детям, что Георгиевская ленточка – это не “фенечка”, ее нельзя привязывать к ноге и к руке… Сегодня что-то в трех классах договорилась в рассуждениях о войне до собственных слез, сказала, что это аллергия такая, хотя полкласса девочек тоже шмыгали носами, что-то поняли, во всяком случае выражение “гламурный праздник Победы” и грустные будни стариков – дошли до них. Обещали сходить в гости к своим знакомым и родным старикам, здороваться просто с незнакомыми. А сейчас, идя по улице, встретила выпускной профильный. Дошло до меня наконец, это пиарный единороссный класс! Интересно, им в каждом городе велено такие классы создавать?..
Дети в военной форме разных войск раздают те же ленточки прохожим: пьяному мужику с откупоренной бутылкой пива, толпе гогочущих школьников только с баночным пивом, тетке с огородной рассадой, она эту ленточку в ведро положила; из открытых окон девочкам вслед несутся предложения, куда эти ленточки еще можно привязать… Странно, что рядом не наблюдалось телевидения, наверное, уехали уже… Не утерпела, подошла к своим ученикам, сказала, что я имею в виду, когда говорю, что они дают собой манипулировать… Смутились, вроде поняли, говорю, чтоб самостоятельно думать не разучились только. 
Вот не уходит из головы картина вчерашнего школьного “праздника”: четыре еле стоящие старухи в ожидании подарков от президента, которых “им не положено, фронтовикам только положено”… И 31 Батуринский миллиард…
Всех ранжировали, всех посчитали, всех поделили…
Вчера мне говорят: “Что ты хочешь, дикий капитализм…”, я детям говорю: “Вот эти четыре старухи всю свою жизнь жили, подвиги свои разные перед собой и Родиной совершали, и ждали, что вот еще немножко – и будет получше жить-то, а получше все никак не получается, уж конец-то близок…”
Какой-то странный праздник… [май 2010]

хохохохохохохохохохохохохохохохохох

.

Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха → Кафетерий «РАЗГОВОРЫ ЗАПРОСТО»
Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха → Дом ЛИТЕРАТУРНОГО творчества → «Диванная» для СОЧИНИТЕЛЕЙ