Сам себе РЕЖИССЁР → РУССКИЙ ЯЗЫК
Сам себе РЕЖИССЁР → ДОП.образование (кружковая работа)
 Шастина Анна Владимировнаучитель Воскресной школы при Крутицком Патриаршем подворье . СОБЫТИЙНЫЙ РЯД ИЛИ о том, как церковнославянскую стихиру на занятии |
 |
◊◊≡◊◊◊≡◊◊◊≡◊◊◊≡◊◊
Конспект урока, с которым пришла к Вячеславу Михайловичу, профессор полностью исчеркал, написал сверху «КЛЯП» [«Канцелярско-Литературный Язык Педагога»] и на ходу начал придумывать свои возможные варианты. Я только успевала записывать.
Но в процессе подготовки к уроку, я всё же кое-что изменила. Оставив костяк запланированного Вячеславом Михайловичем, добавила в начало повторение предыдущего материала, и изменила конец (о нём позже). Надеюсь, не слишком «испортила» план своим желанием всё связать, подытожить и научить.
|
Крутицкое |
 |
Посвящённый жёнам-мироносицам урок, начался с традиционной молитвы перед занятием и небольшого повторения прошлой темы: «Страстная седмица – Воскресение Христово» (так как на уроках я следую утверждённой программе, то не могла без этого обойтись; да и не все дети были на предыдущем занятии, поэтому надо было им хоть что-то кратко рассказать). Я показывала слайды (иконы), дети комментировали.
В это время мы сидели за общим столом. После просмотра слайдов я задала вопрос: «Откуда человек может узнать обо всём этом?» Ответ детей почти хором: «Из Евангелия».
– Ещё откуда? – не сдаюсь я.
– «Из книг разных, из проповеди батюшки»…
Далее я предложила детям выйти из-за стола. Пока они выбирались, я разложила на столе разрезные открытки (пасхальные). Объяснила, что сейчас я отворачиваюсь и говорю «Раз-два-три замри!» За это время они должны взять по фрагменту открытки и сесть на любое место. Но сделать всё это в идеальной тишине.
Первый раз даже намека на тишину не было – пришлось вернуть все кусочки открыток на место. Во второй раз разговоры прекратились, но был грохот стульями и лавками пока усаживались – снова вернули открытки на место. (Правда, некоторые спорили, что они же молчали. Пришлось напомнить правила – не молча, а в тишине разобрать кусочки открыток).
В третий раз получилось у всех. Правда, самый взрослый мальчик (ему 13 лет, а большей части детей 10-11 лет) поворчал: «Ну что за детский сад, может уже заниматься начнём».
Следующее задание: собрать открытки и найти, таким образом, свою команду. Когда команда готова – хлопнуть в ладоши.
Справились быстро, первая команда получила свой «пряник» – возможность выбрать место, где они будут сидеть.
Все команды организовали свои рабочие места, перетащили стулья. Одна команда даже стол подвигала.
Новое задание – придумать название команды и записать его на доске. По плану я должна была сказать, чтоб название было пасхальным, но я про это забыла. А названия всё равно получились пасхальными – «Христос Воскресе», «Теос» (Бог, по-гречески) и «Мироносицы».
В последней команде был мальчик и две девочки. Название придумали девчонки, а мальчик стал возмущаться, что это женское название. Тогда девочки сказали: «Ты будешь мироносцем», и он согласился.
Следующие посыльные взяли уже выложенные мною на учительский стол свитки (идея Вячеслава Михайловича: во много раз увеличить размер шрифта, чтобы текст стихиры стал занимать много места и «раздаточный материал» превратился бы в самые настоящие свитки). В развязывании и раскручивании участвовали абсолютно все.
Как раскрутили, сразу бросились читать, что написано. А свитки обратно сворачиваются. Побежали к портфелям, доставать книжки и пеналы, чтобы прижать уголки.
Приладили – и опять в текст. На свитках же была пасхальная стихира о жёнах-мироносицах на церковнославянском языке:
Перевод:
Жёны-мироносицы глубоким утром, представ гробнице жизни Подателя, нашли Ангела, на камне восседавшего, и он, обратившись к ним, так возглашал: “Что вы ищете Живого между мертвыми? Что оплакиваете Нетленного как подвергшегося тлению? Возвратившись, возвестите ученикам Его!”
У детей перевода не было, конечно же.
Далее были задания на обживание текста: найти сколько букв рцы (р), сколько букв в самом длинном слове, сколько глаголов, сколько прилагательных, сколько сложносоставных слов.
Все ответы нужно было записывать на доске цифрами по-церковнославянски (то есть буквами). Задания, по требованию Вячеслава Михайловича давала в бешеном темпе, дети едва-едва успевали. И работа в группах кипела: один делает новое задание, второй, увидев, что у соседней группы другой результат, перепроверяет предыдущее (я совсем забыла дать командам время на проверку указанных версий), третий ищет в учебнике как пишется цифра и бежит её записывать.
Вначале задания давала фронтально, забыв про посыльных. Но вскоре темп работы групп настолько разошёлся, что мне поневоле пришлось вспомнить и про посыльных. И они стали исправно подбегать за новой порцией задания.
Запутавшись в быстром темпе и разошедшихся заданиях, я забыла им дать время для выяснения, что у них в итоге получилось – у кого правильно, у кого нет. Хорошо, что они сами догадались периодически сверяться с результатами соседей.
А в этом задании я сначала «лоханулась». В моём изначальном варианте оно звучало так: «Сколько слов в тексте непонятно команде». Вячеслав Михайлович тогда исправил его по смыслу на прямо противоположный: «Сколько слов в тексте ПОНЯТНО команде». Но я, забыв про листочек с планом-подсказкой, по инерции произнесла «сколько слов непонятно команде».
И к своему ужасу услышала: «а нам тут вообще ничего не понятно!»
Ну не может же этого быть – мысленно подумала я. И глаголы они посчитали. И поспорили, где прилагательное, а где наречие. И смысл сложносоставных слов в команде обсудили. И после этого им ничего непонятно!
Тут я сразу и вспомнила о том, как должно было звучать задание по Букатову (если язык изложения новой информации не является для учеников родным, то начинать нужно с выискивания-фиксации того, что им уже знакомо). И тогда я попросила их посчитать в стихире понятные слова. Удивительно, но почти все слова стали сразу понятными!..
В каждой группке был ребёнок, для которого текст не был особо сложным. И он своим товарищам объяснил значение некоторых слов. В результате в одной команде получилось только три непонятных слова на весь текст, в другой – два. А третьей команде в этой стихире абсолютно всё было ясно.
Тогда попросила команды «отгадать», какие же именно слова оказались непонятны соседней команде (а всезнающей команде – выбрать из каких-нибудь трудных два слова, чтоб проверить правильно ли соседи понимают их смысл).
Здесь уже команды не писали на доске. Руководила процессом я (какой ещё вариант возможен, подскажите, как лучше было сделать?): попросила сначала назвать слова, предположительно непонятные команде «Мироносицы». По одному попаданию было в каждой из соседских команд.
Реплика-комментарий от В.Б.: Самый простой вариант – продолжать уже начатую «примерку» с загадками-отгадками. Например:
– Наша команда считает, что в вашем «непонятном» слове 5 букв
– ПРАВИЛЬНО
– Первая буква «А» и последняя буква тоже «А»
– ПРАВИЛЬНО (или НЕПРАВИЛЬНО) – и т.д.
То есть учителю нужно не столько самому «руководить» процессом, сколько молчаливо «присутствовать», свидетельствуя группам своё искреннее неравнодушие. – Вячеслав Букатов
Слова объяснили сами дети. Немного сумбурно и неорганизованно (перекрикивая друг друга), но понятно. У команды «Христос Воскресе» третье слово «не отгадали». Тогда дети сразу же начали выкрикивать новые версии. Одна из них была верной. Также объяснили значение.
Третьей же команде нужно было объяснить слова из текста, названные другими командами. Они справились (по мнению двух загадывавших команд).
Новое задание – посчитать, сколько слов с придыханием (звательце, исо, апостроф). От редкоходящих послышались вопросы: «А что это такое?»
– Это такая запятая над гласной, если она первая, – тут же ответили более продвинутые.
Посчитали быстро. А задание было с подвохом. Следующая его часть – закатать свиток и записать на листочке именно эти слова. Тут же посыпались возгласы: «Мы не помним, мы не знаем!»
– Ну хоть пару слов из шести вы запомнили? Не знаете, как пишется по-церковнославянски, пишете по-русски эти слова, – ответила я.
Но по-русски в результате никто не написал. Все, как могли, что-то вспомнили по-церковнославянски. Больше всех возмущавшаяся группа вспомнила слов даже больше других (4 слова! – остальные по три). Потом свитки нужно было развернуть и проверить правильность и своих и соседских написаний.
В это время на моём столе появились куски самоклеющейся бумаги яркого жёлтого цвета. Задание – заклеить этими кусочками слово/часть слова/несколько слов.
После того как текст был «деформирован» заклейками, дети перешли к соседнему столу восстанавливать текст соседней команды. Кое-кто пытался отодрать, а не вспоминать. Но отдиралось плохо. Поэтому всем пришлось стихиру опять перечитывать и самим вспоминать текст.
Через 1,5 минуты снова поменялись столами (перешли к третьему столу) и попытались найти ошибки там. Получилось, что каждая группа при восстановлении текста сделала какие-то ошибки, и в то же время каждая группа при проверке соседей смогла найти ошибки в чужой работе.
Когда дети вернулись за свои столы, команды получили задание: на листе написать название стихиры (придумать) и ответить на вопросы: Где? О ком? Что?
На вопрос Где? получились ответы: в Иерусалиме, во гробе, в храме (самый интересный ответ, на мой взгляд).
О ком? Получилось одинаково – о мироносицах. Здесь они начали перестраховываться; прислушиваясь друг другу, они боялись сказать что-то не так. Даже команда, которая придумала предыдущий ответ «в храме», потом его зачеркнула и написала «во гробе».
Реплика-комментарий от В.Б.: Чтобы освободить учеников от «боязни сказать что-то не так» надо было в самой формулировке задания – на листе написать название стихиры (придумать) и ответить на вопросы: Где? О ком? Что? – стереть аллюзию к выверенной правильности.
Например, добавив к термину НАЗВАНИЕ эпитет, снижающий его «академическую претенциозность»: рабочее [название], просторечное, приходское, народное, читательское (на выбор). – Вячеслав Букатов
Что? Воскресение; Ангел рассказал о чудесном Воскресении Господа; избавление от тли, то есть от тления (тоже интересный ответ, мы его проработали, я спросила у детей, что они имеют в виду, они ответили, что Христос победил смерть).
Урок шёл в хорошем темпе, и на всё это ушло полчаса.
Когда расписывала для себя план урока, как-то он у меня повисал в воздухе, чего-то не хватало. За 30 минут всего одну стихиру разобрать из пяти – маловато как-то. Для чего её разбирать одну, к чему это?
И тут я вспомнила, про ваш – Вячеслав Михайлович – вопрос: «Текст какого Евангелия лёг в основу стихиры?»
Я тогда ответила, что Матфея, ориентируясь на то, что в Евангелии от Луки сказано про двух ангелов. А тут решила посмотреть, не подвела ли память.
Про ангелов вспомнила правильно, но вот другие строки стихиры были взяты от Луки и Марка.
И вот этот момент и помог мне понять, для чего всё это.
Работа с отрывками о жёнах-мироносицах из трёх Евангелий стало завершающим заданием. Решила их дать детям, чтобы они сами определили на каком Евангелии основывается текст стихиры.
Каждая группа получила по одинаковому набору из трёх отрывков. То есть каждый ребёнок в группе получил свой отрывок. Он читал и подчёркивал, что ему уже встретилось в стихире. Потом они сравнивали друг с другом свои подчёркивания в группе.
Выясняли у кого больше подчёркиваний, и решали из какого Евангелия взяты слова для стихиры. Мнения групп разошлись – одни сказали, что это по Евангелию от Матфея, другие – от Луки, а третьи – от Марка.
Но глубже обсуждать уже времени не было. Потому что очень хотелось, чтобы дети ещё увидели как идеально слова стихиры подходят для описания иконы.
Я вывела на экран слайд с репродукцией иконы жён-мироносиц. И попросила, используя слова стихир, описать её.
По одному, потихоньку, то и дело смешивая русские и церковнославянские слова, дети начали описывать изображенное на иконе…
И тут для некоторых детей (ещё не для всех) стали происходить открытия в понимании. Они стали поправлять соседей, переходивших на русский. К тому же они увидели, что на иконе изображено абсолютно то же, что и у них изложено на свитках. И это совпадает с тем, что они сейчас читали в текстах Евангелия.
Тогда я не удержалась (наверное, по герменевтике, не надо было спешить, оставляя ученикам пищу для работы мысли) и задала уже звучавший вопрос: «Откуда мы можем узнавать о Евангельских событиях?»
– Из тестов, которые поются в храме, и из ИКОН – ответили почти единогласно дети.
На этом наш чрезвычайно насыщенный урок закончился. Кто-то сказал, что он устал и убежал. Но большинство детей ещё разглядывали свитки и икону.
И ещё наблюдение – за урок дети практически не присели (хотя стулья были вокруг каждого).
◊◊≡◊◊◊≡◊◊◊≡◊◊◊≡◊◊
По ходу проведения урока появились вопросы, которые я планирую или решить на ближайшем занятии или обсудить с кем-то из последователей социо/игровой «режиссуры урока»:
- Я не подсчитала, какая группа победила в итоге. Не сделала этого, потому что не знала, какой пряник дать победившим (у меня с этим пока сложно).
Оценок у нас нет; пробовали с наклейками, какое-то попрошайничество было: «А мне наклеечку, а за то, а за это». Но с другой стороны понимаю, что если пряники не раздавать интерес к соревновательности угаснет, темп урока будет падать. Подскажите, пожалуйста, возможные пряники.
- Обычно на занятии делала по две группы, сейчас увидела преимущества работы трёх групп.
Никаких перебранок и споров! Каждая группа занимается своим делом! Но пришедших на занятие детей не всегда хватает, чтоб группы «три по три» организовать.
Тогда как же лучше организовывать группы – три группы по два человека или две группы по три человека?
- И для особо одарённых 🙂 Я никак не могу начать использовать считалочки, т.к. не понимаю, каким образом на группы делятся дети.
После того как считалочкой на кого-то укажут, что происходит? Этот ребёнок идёт в первую группу, второй выбывший во вторую, … потом снова выбывший – в первую и так по кругу?
Или как-то по-другому?
◊◊≡◊◊◊≡◊◊◊≡◊◊◊≡◊◊
Сам себе РЕЖИССЁР → РУССКИЙ ЯЗЫК
Сам себе РЕЖИССЁР → ДОП.образование (кружковая работа)
___________________________________
Постскриптум: «А вот как получилось у нас…»
Если вы из этого материала узнали о том или ином методическом средстве, способе, приёме, который показался полезным для вашей собственной «режиссуры урока», то не поленитесь, во-первых, поблагодарить автора. А во-вторых, поделиться с остальными посетителями нашего сайта своим рассказом — без каких-то особых прикрас — о том, что же получилось у вас самих, а что нет. Наверняка ваш бесхитростный рассказ рано или поздно, но обязательно пригодится кому-нибудь из учителей, заглядывающих на наш сайт…
Вячеслав
Букатов