Теория РЕЖИССУРЫ УРОКА → ВВЕДЕНИЕ в социо-игровую стилистику «режиссуры урока» → Культурологические ОБОСНОВАНИЯ социо-игровой дидактики → Проблемы этнической самоидентификации и повседневность образовательного пространства
__________________________________________________________________________
В.М.Букатов
Проблемы этнической самоидентификации и повседневность образовательного пространства: Три личностно-ориентированных захода по уяснению возможной стратегии и тактики в профессиональной деятельности современного учителя.
___Ситуации, связанные с мигрантами, все чаще и чаще привлекают внимание средств массовой коммуникации, научных работников, экономистов и правоохранительных органов. Проблем действительно много, назрели они давным-давно, решать их непросто. И представляется, что каждому из специалистов — и социологам, и экономистам, и психологам с педагогами — необходимо вносить некие посильные лепты в решение этого кома весьма запутанных проблем. Каждому в ракурсе своей специализации.
___А потому для себя — как специалисту по«режиссуре урока» — главную задачу я вижу в том, чтобы, рассматривая данную тему, оперировать такими образами и логическими построениями, которые простому учителю были бы не только предельно ясны, но и помогли разобраться в перспективах его повседневной деятельности. То есть понять, как же это ему в своей школе на своих уроках со своим классом работать, чтобы громадный воз проблем, связанных со взаимоотношением местного населения с мигрантами(в первую очередь среди молодежи), понемногу сдвигался в сторону позитивных решений.
Заход первый: ИЗДАЛЕЧЕ
или _ Есть, над чем задуматься
и в чём поразбираться
.
Здравый смысл школьной администрации
___Известно, что у школьных учителей проблем хватает. В том числе «межнациональных». Например, года четыре назад появилась у меня в качестве новой экспериментальной площадки одна московская школа. Так вот, оказывается, к августу набрали они два первых класса: в одном — только москвичи, а в другом — всего лишь восемь детей по-русски кое-как лопочут, а все остальные русский язык вообще не понимают.
___Узнав об этом, я сначала ужаснулся. Ведь обычно, для того, чтобы ребенок побыстрее осваивал чужой для него русский язык, ему нужно русскоязычное окружение обеспечить. А тут целый класс по-русски практически вообще не разговаривает…
___Подчеркну, что школа была самая что ни на есть обычная, и все классы в ней работали по обычным учебным программам. А потому и успехи каждой параллели должны были соответствовать общим календарным нормативам, спускаемым из столичных отделов образования.
___Завуч мои недоумения парировала так:
___— А вы представьте себя на месте москвичей-родителей. Отдали бы вы свою дочку в первый класс, где полкласса — дети мигрантов?
___И действительно, если всех детей этих двух классов перемешать, то получится, что в каждом из них ровно половина первоклассников на русском языке говорит, а другая — нет.
___Когда я эту картину себе представил, то согласился, что, конечно, как родитель, я бы таким классом был явно недоволен и, скорее всего, попытался бы побыстрее перевести свою дочку в другую школу.
Памятники титанического труда
___Приняв к сведению здравый смысл решения школьной администрации, я посочувствовал бедной учительнице. Ведь это же безумно тяжело работать в классе, где почти все ученики по-русски не то что плохо говорят, а вообще не понимают.
___И никакой доплаты за работу в таком классе в управлении образования конечно же не планировалось. И никаких таких специальных методик или учебников для нерусских школ — пусть даже устаревших — из управления не присылалось (и даже переиздавать не планировалось). Ничего подобного ни у бедной учительницы, ни в самой школьной библиотеке (ведь школа-то московская) конечно же не было. Это в годы застоя, помнится, то в одном, то в другом столичном магазине можно было пару книжек для нерусских школ найти (в которых в каждом слове ударение было проставлено). Сейчас же все они с прилавков поисчезали напрочь, днем с огнем не отыщешь.
___Бросили, значит, человека, как кутенка в воду, и плыви как хочешь…
___Правда, я понимал, что школьная администрация этой учительнице будет всячески помогать. И надо сказать, что учительница — честь ей и хвала — с этой безумно трудной задачей справилась. И уже к концу второго класса (!) успеваемость учеников была почти на уровне успеваемости соседнего класса (это в который одни москвичи были зачислены). А к четвертому году обучения класс вообще чуть ли не лучшим по начальной школе прослыл.
___Вспоминается мне и рассказ одной пожилой учительницы, которая в пятидесятые годы после института была по распределению направлена в татарское село работать в так называемой русскоязычной школе. Приехала она тогда в село, где и жить негде, и если кто по-русски и говорил, так тех по пальцам можно было пересчитать.
___На носу плановый проверочный диктант за предыдущий, шестой класс. А ученики писать по-русски вообще не умеют.
___И тоже — худо-бедно, а справилась. И детей выучила так, что некоторые из них потом вполне сносно на русском языке диктанты и сочинения писали.
___Так что большое спасибо учителям — и нынешним, и прежним — за то, что они даже в нечеловеческих условиях все же умудряются как-то работать и учебную программу проходить.
Повсеместность этнической мозаичности
___Эти две истории явно относятся к разряду экстремальных. В большинстве же случаев, конечно, условия для работы у учителей более спокойные. Тем не менее, в современных школах какой класс ни возьми, то два-три человека как пить дать — другой национальности (а то и все шесть-семь). Причем всё равно какая школа — городская или сельская.
___Оказывается, что этническая мозаичность в классах почти что норма для большинства российских школ. А вот учителя в них работают так, как будто этнический состав учеников однородный. Что, очевидно, ой как неправильно. А вот что же делать в такой ситуации учителям, как им в таких классах работать, я и попробую пунктиром в этой своей статье наметить.
Бархатные эрзацы народной эстетики
___Но начну я издалека. Недавно Щетинин (ранее слывший педагогом-новатором) привозил в Москву из своей краснодарской станицы музыкальный коллектив «Колокола России». И давал этот коллектив на сцене Дома учителя большой красочный концерт.
___И что на этом концерте меня особо удивило? Вот танцуют на сцене русский народный танец. Все казалось бы красочно, слаженно, а не впечатляет. Зато как только начинается танец то адыгейский, то абхазский, то осетинский — сразу зал «дышать перестает», и концертный номер идет на ура.
___Ну как тут не задуматься: почему же исполнение данным коллективом наших русских народных танцев так не впечатляет, как исполнение (всё тем же коллективом!) танцев народов Кавказа? Это что, у русских танцы похуже или музыка менее эмоциональна? Или костюмы не такие красочные?
___Начнем с костюмов. В щетининском коллективе все костюмы были пошиты на заказ в стилистике 80-х (если не 60-х) годов. Так что если певицы или танцовщицы выходили в русских нарядах, то все они были а-ля Зыкина. А ведь нигде в деревнях таких нарядов не носили. Подобный стиль был сконструирован художниками-прикладниками застойных времен и по отношению к реальному разнообразию и неповторимости народного костюма является всего лишь их эстрадным эрзацем (это чтобы с последних рядов огромного Дворца съездов все красиво — как на картинке! — было).
___Заметим, что костюмы горцев были в той же атласно-бархатной стилистике. Но для русского зрителя это было не так заметно (хотя сами горцы на себя такие костюмы надевать скорее всего постеснялись бы).
___Удивление атласно-бархатный стиль русских народных костюмов коллектива «Колокола России» вызывал еще и потому, что сейчас на экраны телевидения все чаще и чаще попадают эстрадные варианты народных костюмов по стилистике весьма близкие к подлинным. Это и сценические костюмы ансамбля Бабкиной, и «Золотого кольца» Кадышевой.
___Отметим, что в 80-е годы Д. Покровский наперекор Управлению культуры по сути дела первым стал московской эстраде вкус к подлинному фольклору прививать и исполнителей народных песен приобщать к моде на архаические поневы, кички, сороки. А с его легкой руки и все мужские фольклорные казачьи ансамбли стали появляться на столичной сцене исключительно в подлинных костюмах, правдами и неправдами добытыми в казачьих станицах…
Филармонический академизм против дяди Васи
___Или вот про музыку. Если взять, к примеру, звучание русской балалайки, то в академическом оркестре народных инструментов оно уже давно потеряло свою исконность, с радостью узнаваемую русским ухом. У них ведь в оркестрах то бас-балалайка, то лютня, то еще что-нибудь. И в результате звуковой лад другой, и ухо сразу слышит — академизм.
___Если такой оркестр народных инструментов исполняет, например, «Танец с саблями», то это конечно впечатляет. Потому что сама музыка изначально была написана для симфонического оркестра. А вот начинает тот же оркестр «Камаринскую» играть — и уже не очень-то и трогает. В отличие от той «Камаринской», которую еще кое-где в деревнях можно услышать от местных балалаечников и гармонистов. Как начнет какой-нибудь дядя Вася после четвертой просьбы тети Нюры на трехрядке эту самую «Камаринскую» наяривать, да всё со своими особыми исполнительскими приёмчиками — оторваться невозможно.
___Это как с записями на пластинках Шаляпина. Слушаешь в его исполнении всё ту же «Камаринскую»: технично, всё, казалось бы, великолепно, а вот так не трогает, как если эту же песню запоёт, например, фольклорный ансамбль (особенно если в нем одни старушки; недаром в фольклористике существует возрастной ценз — подлинными исполнителями считаются те, кому за шестьдесят и старше).
___Особо отметим, что пение «по-деревенски» в каждом регионе особенное, неповторимое. Но всегда узнаваемое. И специфические странности этого пения многих сразу же трогают и за душу берут. И возникает ощущение прикосновения к чему-то подлинному, к неким непреходящим ценностям, безыскусным и рукотворным, а потому милым сердцу и сразу узнаваемым.
Последствия окультуренности
___То же можно сказать и про исполнение народных танцев. Если взять академическую школу хореографии, то она рассчитана на то, чтобы зрители спокойно сидели в зале и внимательно смотрели за тем, что им со сцены показывают.
___Тогда как народные танцы (что у русских, что, к примеру, у кавказцев) «заквашены» совсем на другом. На том, что все присутствующие находятся на одном уровне — на полу (и никакой тебе сцены; курская плясовая «Тимоня», исполняемая на составленных скамьях в избах с земляным полом, — случай особый). И когда кто-то пускается в пляс, то кому-то видно, кому-то не видно, кто-то выходит следом в центр, показать своё умение особые коленца выделывать…
___Теперь вернемся к концерту «Русских колоколов». Когда на сцене исполнялись русские народные танцы, товсе они были в стиле а-ля рус. То естьи само их музыкальное сопровождение, и хореографический язык были весьма сильно «окультурены»: в сторону академизма причесаны и что называется до блеска отлакированы.
___Тогда как, например, в дагестанском танце хотя все та же тенденция к академической засушенности и наблюдалась, но как кость в горле всё же не торчала. Движения простенькие, а за душу берут. И поэтому у несведущей публики создавалось впечатление некой убедительной подлинности исполняемого танца.
___Может быть, для кавказских народов было к лучшему, что у них в советских автономиях и республиках не было столь мощных хореографических школ, как у нас в РФ хореографическая школа при Большом театре? И не было столь широкого движения академических хоров, инициированного в то время мощным Российским союзом композиторов? И именно поэтому танцы горцев пострадали явно меньше от всякой культурной обработки. Они остались более архаичными, более народными, более подлинными. И именно это сразу зритель чувствует, и именно это его сразу и трогает.
Неподдельный интерес или озлобление
___Итак, все дело в корнях. Я думаю, потому горские танцы и звучание музыкальных инструментов публику в Доме учителя впечатляли, что все сразу улавливали некую народную «корневую» архаику, которой и близко не было в исполнении стерилизованных «русских народных» танцев и песен.
___Я думаю, что нечто подобное происходит, когда на улице встречаешь представителя ближнего зарубежья. Взять, например, узбека, таджика или даже армянина. Очень часто при встрече с кем-то из них в толпе прохожих нам видна не просто их иная национальность, а некая подлинность их принадлежности своему этносу, своему народу. Их связь с народом, с его коренными архетипами нами как-то сразу чувствуется.
___И дело тут не только в том, что строение лица у них специфическое. Ведь если взять какого-нибудь обрусевшего инородца, семья которого несколько поколений живет в крупном российском городе (например, в столице-матушке), то хотя на лице по-прежнему могут сохраняться характерные черты другой национальности, но приобщенность к народным корням уже столь явственно прочитываться не будет. И такой прохожий особого нашего любопытства уже не вызывает и особого нашего внимания уже не приковывает.
___А вот когда встречаешь именно новичка (кто недавно к нам в страну приехал, кто недавно покинул свою родину, — например, кого-то из гастарбайтеров), то его реальная приобщенность к своему народу не только чувствуется, но и видна воочию. Что и вызывает неподдельный интерес и любопытство.
___Но это первое время. А потом это любопытство может смениться неким озлоблением, некой агрессией. Почему? Какой механизм может лежать в основе подобной смены явно позитивно настроенного любопытства на какое-то неприязненное отношение (вплоть до агрессивного)? Почему кто-то из старших подростков, придя из школы, уходит к скинхедам? Почему этническая инаковость идущего навстречу прохожего кого-то приводит к озлоблению? Какая ущербность (и в чем) может скрываться в стремлении бритоголового молодчика набить морду незнакомцу-мигранту?
Есть, что делить
___Вспоминается, что когда я года три назад отдыхал в Испании, то нам с женой на улицах курортного городка под Барселоной часто встречались люди, которые по своему внешнему виду и манерам поведения явно были и не отдыхающими туристами, и не местными испанцами. Чуть позже мы узнали, что это марокканцы — переселенцы из Марокко, которые в последнее время наводнили курортное побережье Испании.
___Так вот, встречи с марокканцами у многих отдыхающих вызывали явный интерес. А вот местные испанцы спокойно в их сторону смотреть не могли. Сначала нас это несколько удивляло, а потом мы поняли: все дело в том, что туристам с марокканцами делить нечего, а вот местному населению есть что делить. Поэтому у них и счеты особые, поэтому у них и зуб друг на друга имеется. Одним словом, я тогда, попав в позицию стороннего наблюдателя, вполне отчетливо увидел серьезность так называемой бытовой этнической неприязни.
___А тут вот на днях — на Крещение — решил набрать воды из источника. У нас в Ясенево между домами есть облагороженный общественный родник. И хотя я пошел поздно, уже часов восемь было вечера, смотрю — очередь стоит. Довольно большая. А все потому, что два киргиза принесли шесть пятилитровых канистр. И пока это они каждую канистру сполоснут да доверху наполнят, — вот очередь и образовалась.
___И главное, когда я днем иду по улице и навстречу мне кто-то из всё тех же киргизов идет, то, как правило, я искренне радуюсь и невольно начинаю приветливо улыбаться. Потому что у нас в микрорайоне в основном дворниками работают киргизы из Узбекистана, и надо сказать, что чистоту во дворах поддерживают изумительную. Никогда раньше такой чистоты у нас во дворах ни зимой, ни осенью, ни летом не было.
___И к тому же своим внешним видом они у меня тоже весьма приятные чувства вызывают. Ведь в их провинциальности (хотя одеваются они во всё том же супермаркете «Ашан», что и вся моя семья) так убедительно и по-живому сквозит приобщенность к своим народным корням, самодостаточность их этнической самоидентификации. И со стороны это сразу видно. И это тоже радует, вызывая чувство уважения и доброго любопытства.
___Но это днем, а вот когда я, стоя у истока в очереди на холоде и в темноте, увидел двоих из всё тех же узбекских киргизов, то стал ловить себя на том, что в голову полезли не вполне дружелюбные мыслишки типа: «вот понаехали тут всякие…»
___А все потому, что ситуация оказалась такой, что нам «было что делить». При этом если бы какой-нибудь мужик с большой тарой пришел к роднику и тем самым создал очередь, то, конечно, невольное недовольство это, вероятно, тоже вызвало, но только без какой бы то ни было национальной окраски!
___Откуда же она берется? Казалось бы — какая мелочь, какая ерунда. Но с педагогической точки зрения тут есть над чем задуматься и в чем разобраться.
Кому же соломку стелить?
___Вообще-то, когда все тихо и спокойно, то так называемые «национальные проблемы» в быту обычно практически не заметны. Зато как только возникает какая-то нужда, когда становится «что делить», то они тут же вылезают наружу, заявляя о себе как чуть ли не о доминирующих. Как будто только в них-то всё и дело.
___А ведь известно, что и в экономической сфере, и в социальной население всегда может найти то, что вызывает у него определенное недовольство. И самый для большей части населения простой выход — все проблемы списывать на побочные последствия этнической ситуации.
___Если исходные проблемы не решаются, то большинство из наших современников частенько (правда, вполне невольно или неосознанно) именно так и поступают. Зато когда эти проблемы оказываются решены (на деле, а не на словах или бумаге), то и «национальная неприязнь» практически исчезает.
___Но решением социальных, экономических, управленческих проблем занимаются соответствующие специалисты. Когда каждый в своей области найдет то или иное грамотное решение соответствующих проблем, то и весь воз этнических заморочек и недоразумений будет в конце концов благополучно и в полном объеме решен.
___Так что ж, сидеть и ждать грамотных решений соответствующих специалистов? Ну не менять же свою педагогическую квалификацию и лезть в сферы экономических, социальных, политических и управленческих технологий, раз именно они имеют прямое отношение и к решению проблемы этнической напряженности, и к профилактике межнациональной розни. Может быть, оставаясь в рамках своей специализации, можно внести пусть небольшую, но собственную лепту в решение этих непростых межнациональных проблем?
___Вот я и решил посмотреть на проблему предупреждения этнической неприязни со своей колокольни — школьной дидактики. И разобраться: какую же соломку можно подстелить на поле деятельности данной специальности. И я понимаю, что специалистам других областей моя соломка может показаться ерундовой. Обижаться на такой поворот я вовсе не собираюсь.
___Ведь эти специалисты где-где, а в школьной дидактике не больно-то и много понимают. Потому им легко проходить мимо тех мелочей, значение которых подметить могут только в данной области профессионалы (как, например, учителя, которые, думается, не только могут понять и с моими рассуждениями, советами и рекомендациями согласиться, но и взять их в своей повседневной работе на вооружение).
.
.
.
.
оставить отзыв, вопрос или комментарий
вам нужно войти для того, чтобы оставить комментарий.