Вячеслав Михайлович
Букатов

летопись поступлений



меню

 
ГЛАВНАЯ
 
 
ДО и ПОСЛЕ открытого урока
 
 
СБОРНИК игровых приемов обучения
 
 
Теория РЕЖИССУРЫ УРОКА
 
 
Для воспитателей ДЕТСКОГО САДА
 
 
Разбор ПОЛЁТОВ
 
 
Сам себе РЕЖИССЁР
 
 
Парк КУЛЬТУРЫ и отдыха
 
 
КАРТА сайта
 
 
Узел СВЯЗИ
 

О принципиальных тонкостях игровых технологий (работа в ПАРАХ: 3а;3б;3в;3г;3д;3е)

Теория РЕЖИССУРЫ УРОКАПСИХОЛОГИЯ игры и игровой дидактики«Не стоит забывать и о самом ПРЕПОДАВАТЕЛЕ»

[2] Разбор ПОЛЁТОВИностранный язык«Не стоит забывать и о самом ПРЕПОДАВАТЕЛЕ»

_______________________________________________________

«Не стоит забывать и о самом ПРЕПОДАВАТЕЛЕ»

Часть первая:ЭССЕ-отчётА.Белогиной

Часть вторая:КОММЕНТАРИИВ.Букатова

____Ч А С Т Ь__В Т О Р А Я___

 

О принципиальных тонкостях игровых технологий (работа в ПАРАХ – гр.№1)// В.М. Букатов: Репл.-комм.3 к эссе-отчёту А.Белогиной о том, что в социо-игровой методике следует модифицировать, а что – исключать

 

(3а) О ловушках вариантов, осуществляемых «ПО-СВОЕМУ» // (3б) О монотоне «пáрной педагогики» // (3в) О ситуациях, когда «простая арифметика» не срабатывает // (3г) Двадцать минут беспечного ОТДЫХА? // (3д) Как ТРАНСФОРМИРОВАТЬ ситуацию «кролик перед удавом» // (3е) «Свято место» пусто НЕ БЫВАЕТ

Начнём с похвалы. Из письма-отчёта выясняется, что преподаватель хорошо усвоила одну из основных идей социо-игрового стиля обучения. А именно ту, что социо-игровой стиль не является чем-то новым. Новое – это хорошо забытое старое. Неслучайно на своих семинарах я так часто люблю обращаться к репродукции картины Н.П.Богданова-Бельского «Устный счёт в сельской школе»…

И неслучайно я прошу всех учителей-последователей в своей повседневной работе стремиться не столько идти «след в след» за мной, сколько прислушиваться к подсказкам своей личной интуиции или своего личного опыта (например, игрового опыта, полученного в детстве).

 

(3а) О ловушках вариантов, осуществляемых «ПО-СВОЕМУ»

В письме-отчёте преподаватель без утайки признаётся, что, по её мнению, социо-игровые приёмы в том виде, в каком они даются на курсах, в «Хрестоматии игровых приёмов обучения» или на сайте «Открытый урок» не очень эффективны. А вот если их видоизменить, сделать по-своему, приспособить к своим привычкам, то тогда из них может получиться какой-нибудь толк.

Тут надо бы пояснить, почему я от такого признания оказался в некотором замешательстве. Ведь, с одной стороны, я действительно всем учителям говорю, что социо-игровой стиль направлен на обретение учителем своего собственного стиля, собственного почерка в работе. Тогда как, с другой стороны, я то и дело твержу и неустанно талдычу о ТРЁХ золотых правилах и ТРЁХ постулатах социо-игровой режиссуры урока, которые призваны не только защищать социо-игровой стиль обучения, попирая учительские желания те или иные исходные элементы, приёмы, технологии «подминать под себя», искажая и извращая их до неузнаваемости, но и освобождать учителей и преподавателей от привычных штампов и защитно-спасительных шор (есть такое приспособление, которое надевают на глаза лошадям, чтобы те во время скачек не отвлекались, глазея по сторонам).

Так вот, для того чтобы учителю избавиться от досадных привычек, мешающих его ученикам плодотворно, эффективно и качественно учиться (то есть учить себя, а не тупо внимать, будучи объектом учительской манипуляции), – ему, учителю, необходимо наложить на себя некоторые ограничения, неудобства, другими словами – определённые вериги профессиональных обязательств. Тогда, глядишь, и поведение обучаемого, и стиль работы самого учителя, и характер их взаимодействий начнёт изменяться.

Так что же рядовому школьному учителю или вузовскому преподавателю делать? Следовать подсказкам интуиции? Или накладывать гремучие вериги на свои вольные и невольные мысли, желания, побуждения? Получается, куда взгляд ни бросишь – всюду парадоксы. Да, так и есть. На то она (драмогерменевтика) и драмо-, на то она и –герменевтика!

 

(3б) О монотоне «пáрной педагогики»

Я не раз подчёркивал, что работа учеников попарно не есть работа в малых группах (в составе которых должно быть 3–8 учеников, а для наиболее продуктивной учебной работы – 6). Но преподаватель, ссылаясь на опыт британских программ и американских школ, подменяет работу малых групп, настоятельно рекомендованную мною на курсах, работой учеников попарно. При этом преподаватель подчёркивает, что ей повезло, поскольку она смогла испытать свои переделки моих рекомендаций в двух разных группах.

В первой группе она заменила работу малых групп на работу в парах (2+2+2+1судья). И результатами преподаватель была довольна. Тогда для сравнения (видимо припомнив мои наставления) студентов второй группы она поделила на тройки (3+3+3), зато без жеребьёвок: лозунг «жизнь очень несправедлива» стал для преподавательницы моральным обоснованием деления по своему усмотрению.

Известно, что на сегодняшний день практически 98% учебного времени занятий занимают фронтальные виды работы. То есть 98% времени приходится на так называемую «парную педагогику». Если в классе, скажем, 8 человек, то на занятии действовало 8 пар «учитель–ученик».

Отметим, что разнообразие в «парной педагогике» невелико. Это либо уже вышеупомянутая связка учитель–ученик (и тогда каждый ученик вынужден париться с учителем, то есть, к месту и не к месту поддакивая, преданно смотреть ему «в рот»). Либо ученик–ученик (если в учебной группе 8 человек, значит 4 таких пары). Причём второй вариант на уроках возникает достаточно редко и, как правило, в виде «вознаграждения» за предыдущую работу.

Ну, а все другие формы работы (например, работа учеников в малых группах) оказываются вытесненными. Тогда как одно из золотых правил социо-игровой педагогики настоятельно требует избегать монотона. Иными словами, стремиться к смене «всего и вся». Не только к смене заданий и мизансцен, но и к смене самих форм работы (чего «парная педагогика», как правило, «на дух» не переносит!)

 

 

(3в) О ситуациях, в которых

«простая арифметика» не срабатывает

Сравнение вузовским преподавателем впечатления от урока, на котором студенты работали по парам, с впечатлением от урока во второй группе, где студенты работали в тройках, оказалось не в пользу социо-игрового стиля обучения! О работе малыми группами (тройками) преподавательница пишет, что «для взрослой аудитории подобной вид работы оказался неинтересен, групповая работа получалась с трудом». Тогда как о работе в парах она пишет, что студенты проявляли инициативу, интерес, что им было весело.

Так ли это всё было на самом деле? Реконструируя ход занятия в первой группе, можно довольно уверенно сказать, что дело обстояло вовсе не так. И замечательные проявления интереса и инициативности обучаемых – не более чем то самое желаемое, которое с готовностью принимается за действительное.

Почему я так считаю? Потому что,  во-первых,  три пары получили разные задания. У обучаемых этот вполне привычный и заурядный приём обычно не вызывает прилива энтузиазма.

Между тем, по рекомендациям социо-игровой режиссуры урока, всем парочкам следовало бы дать одно и то же задание. Тогда, сравнивая разные вариантыодного и того же задания, ученики заражались бы непроизвольным интересом: кто же прав, кто в чём ошибается и как же на самом деле. выполнения

Подчеркнём, что для учителей традиционна привычка всем командам раздавать разные задания. Видимо, это связано с тем, что большинство учителей и методистов-предметников печётся не столько об интересах учеников, сколько о мнимых (или нет?) выгодах преподавателей. То есть «профессиональная» интуиция обучающих если что им и подсказывает, то не столько то, как эффективность обучения детей повысить, сколько то, как сэкономить собственные силы и время (недаром преподавательница упоминает формулировку «моё время»).

Среди некоторых учителей распространено мнение, что если каждая группа будет выполнять разные задания, то в складчину получится, что за один урок был пройден большой объём материала. Да только вот простая арифметика тут не срабатывает. И к подлинным результатам в головах у обучаемых она отношения не имеет.

 

(3г) Двадцать минут беспечного ОТДЫХА?

Напомню, наше пристальное рассмотрение вызвано утверждением преподавателя, что обучаемым было интересно и весело. Повторю, мои сомнения в справедливости этого утверждения, во-первых, связаны с тем, что все три пары получили разные задания. Пойдём дальше.

Мои сомнения, во-вторых, связаны с тем, что все три пары выполняли свои задания аж двадцать минут! Преподавательница особо отмечает, что объём заданного был большой («парочкам» нужно было восстановить много слов, забелённых в тексте, пройденном на прошлом занятии).

Двадцать минут – это о-очень много! Заявляю вполне ответственно, как режиссёр (у меня ведь одно из образований театральное).

Очевидно, что когда парочки обучаемых, тихо шушукаясь, двадцать минут корпят над текстом, то такую ситуацию игровой не очень-то назовёшь. Поэтому в рассказе слово «игра» незаметно заменяется словом «работа». И тогда фраза «на этом наша игра не закончилась» мирно уживается с формулировкой «не подходит для работы». То есть наша игра, которая не закончилась, на самом деле и не игра вовсе, а работа – труд в поте лица.

Остаётся уточнить, труд кого? Конечно же, студента. Потому что преподаватель все эти двадцать минут спокойно отдыхал!

Впрочем, и преподавателю в это время могло бы найтись дело. Например, зорко высматривать, как бы кто из обучаемых не зевнул от усталости или не стал бы с соседом обсуждать достоинства девушки, красующейся за соседней партой. При этом автор эссе подчёркивает, что её дисциплинарные замечания, конечно же, будут иметь ироничный (!?) характер: «Мы не имеем права устраивать прессинг, стрессы и давить психологически на студентов, ведь это ещё больше ограничивает их в изучении языка».

И вот ведь что странно. Помните, рассказчица предложила разделять преподавателей на две категории: одни, мол, приходят на занятия, чтобы «отработать свои часы и успеть уложиться в календарный план», а другие (в число которых она относит, разумеется, и себя) – чтобы делиться «своей любовью к  предмету». И вот перед нами довольно большой отрезок времени урока – аж 20 минут! (Если соотносить с показом на TV какого-нибудь телесериала – это его приличный кусок.) И что же в это время происходило на занятии? Как в это время вёл себя преподаватель? Чем он был занят?

Отрабатывал свои часы? Делился любовью к предмету? Или, как надзиратель, зыркал по сторонам?..

(3д) Как ТРАНСФОРМИРОВАТЬ ситуацию «кролик перед удавом»

Возвращаясь к нашим баранам, давайте в очередной раз критически посмотрим на текст письма-отчёта. Точнее, на фразу: «На этом наша игра не закончилась», по смыслу которой последующее учебное время – после двадцати минут вписывания слов – было якобы опять игровым. И, дескать, неслучайно инициативность обучаемых и их веселье били ключом. Однако при всём том я готов последовать примеру К.С. Станиславского, на репетициях которого из зрительного зала нет-нет да и раздавалось его легендарное «Не верю». Так вот, НЕ ВЕРЮ!

Ну сами посудите. Студентам, растасованным по парам, вернулись выполненные ими работы, проверенные «судьёй». После чего они открывают свои учебники и начинают проверять «себя и судью». Когда все справляются с проверкой, звучит команда закрыть учебники и убрать листы в сторону. И теперь ученикам нужно по памяти называть преподавательнице слова, в которых были допущены ими или судьёй ошибки. При этом специально подчёркивается, что называть слова нужно правильно!

Очевидно, что неизбежно возникает ситуация «кролик перед удавом». Все обучаемые прекрасно понимают, что сама преподавательница эти слова отлично знает. И что это она просто таким способом контролирует своих студентов. А, следовательно, проверку эту игрой ну никак не назовёшь…

А можно ли ту же ситуацию хоть как-то очеловечить, хоть чем-то оживить и сделать для обучаемых комфортно-игровой? Можно. Даже если они по-прежнему будут работать попарно.

Ну, например, режиссуру рассматриваемой ситуации можно построить на словах преподавательницы о том, что самое главное –чтобы активная лексика многократно повторялась в различных вариациях. Поэтому я бы листочки убирать не советовал. А дал бы всем парам возможность проявить свои певческие данные. То есть, подобрав какие-нибудь свои мелодии (кто, например, – «В лесу родилась елочка», а кто – марш Славянки) после небольшой спевки-репетиции дружно и правильно пропеть перечень всех слов, в которых были допущены ошибки. Если у кого получится, то и «на два голоса».

Очевидно, что пока студенты будут в парах подбирать мелодию, прилаживать друг к другу свои вокальные данные и репетировать слаженность пения, то им придётся много-много раз нужные слова то как, то эдак повторять. Причём с явным интересом! То бишь в обрамлении эмоционально-положительного фона. А, стало быть, и слова эти в память врежутся явно поглубже и поэмоциональнее, нежели при зубрёжке и традиционной формалистике нудных повторений.

Да только вот преподавательница ничего подобного им не предложила, ограничившись весьма банальным – студенты должны были по памяти правильно называть нужные слова. И этого ей показалось достаточным, чтобы с лёгкой душой написать в отчёте, что «ребята проявляли инициативу, интерес и им было весело».

(3е) «Свято место» пусто НЕ БЫВАЕТ

Опыт подсказывает: если преподавательница была довольна проведённым занятием, то, скорее всего, потому что «держала руку на пульсе», потому что сама лидировала, потому что вынуждала студентов «смотреть ей в рот».

Именно это и привело к появлению у неё чувства удовлетворения, которое задним числом она стала приписывать и всем своим студентам. А чтобы «скрыть концы», она невольно принялась на это своё сомнительное чувство удовлетворения прилаживать бирку весёлого урока

Теперь, может быть, читателям станет ясно, почему я думаю, что эти мои комментарии окажутся поперёк ожиданий некоторых вузовских преподавателей и школьных учителей. Увы, среди педагогов всегда найдутся те, кто получает удовольствие от своего лидерства в аудитории, от доминирования над безропотно-послушно сидящими перед ними учениками…

И, к сожалению, именно таким содержанием частенько наполняются те самые идеалы, которые имеются в виду, когда учителя говорят о своей любви к профессии. Тогда как «режиссура урока» предлагает всем учителям и преподавателям отказываться от подобных удовольствий.

Ради чего отказываться? А ради того, чтобы думать об удовольствии учеников. Ведь «свято место пусто не бывает». Если место рулевого, который всё время держит «руку на пульсе», преподаватель освободит, то, глядишь, туда начнут метить то одни, то другие обучаемые. Начнут примерять на себя место рулевого, помогая друг другу приобретать, укреплять или шлифовать организационные навыки, которые у каждого из них явно будут востребованы в предстоящей профессиональной деятельности.

.

.

перейти к ЧЕТВЁРТОМУ блоку репл.-комм. Вяч.Букатова

= вернуться к перечню материалов =

.

.

Теория РЕЖИССУРЫ УРОКАПСИХОЛОГИЯ игры и игровой дидактики«Не стоит забывать и о самом ПРЕПОДАВАТЕЛЕ»

[2] Разбор ПОЛЁТОВИностранный язык «Не стоит забывать и о самом ПРЕПОДАВАТЕЛЕ»

.

.

Яндекс.Метрика